Александр Конторович - Реконструктор

– Вы абсолютно в этом уверены, мой друг?

– Да, герр штабсарцт. И готов подписаться под каждым своим словом.

– С медицинской точки зрения у меня тоже нет никаких причин для дальнейших проволочек. Он ведь у нас гренадер?

– Ну во всяком случае, если судить по знакам различия, то да.

– Вот и отправим его по соответствующему адресу. А там только рады будут незапланированному пополнению. Благодарю вас, обер-вахмистр. Вы мне очень помогли.

– Всегда рад помочь, герр штабсарцт! – поднялся с места фельджандарм. – Да, кстати, а на чье имя вы собираетесь ему документы выписывать?

– Хм… – потер подбородок главный врач. – Ну… это дело канцелярии, я полагаю?

– Не совсем, герр штабсарцт. Нет, разумеется, сопроводительные документы выписывает ваш писарь – это так! Но вот на чье имя? Мы ведь так и не установили фамилии этого Макса!

– Но он же назвал ее Киршбееру!

– Предположительно. Не факт, что это его настоящая фамилия. Вдруг впоследствии выяснится что-то? Солдат мог и ошибиться, ему простительно – контузия. А вот офицер… который эти бумаги подписывает …

– И что вы предлагаете?

– Герр Киршбеер что-то там говорил о специальном госпитале, куда попадают такие вот… забывчивые…

– То есть?

– Я точно не знаю… вроде бы их там как-то даже лечат. Внушением и электрошоком, что-то такое…

– Вот как? Что ж, пожалуй, в данной ситуации подобный выход стал бы наилучшим!

– Да. Вот там пусть и выдают Максу бумаги – какие угодно. С нас в подобной ситуации никто не спросит.

Вот так и решилась судьба одного из множества солдат, прошедших через этот госпиталь… Вместо ожидавшей его передовой он получил пока небольшую отсрочку от новой встречи со смертью. Впрочем, надолго ли?

Прощание наше было весьма трогательным. Невезучий Вилли совсем размяк, и даже голос у него слегка изменился. Дрогнул даже глыбоподобный Кегель – вот уж чего я совсем не ожидал! Покровительственно похлопав меня по плечу, он молча сунул мне в руки небольшой нож в черных кожаных ножнах и удалился. На прощание мы с ним обнялись, немало озадачив этим окружающих. От молчаливого здоровяка никто такой мягкости не ожидал. Мне уложили в новенький ранец пару пачек галет и даже бутылку свежего молока – приволок со станции Циммерман. Зажигалка, иллюстрированный журнал, прочий немудрящий солдатский скарб – все это заняло положенные места.

– Что ж, камрады, – встаю я со стула. – Мир тесен – еще увидимся!

Жму руки своим товарищам – ко многим я уже успел здесь привыкнуть – и выхожу в коридор. Поворот направо, спуск – и я во дворе. Здесь уже ждет нас грузовик: подбросят до станции. А там – поезд и несколько часов пути. Новый госпиталь – для таких, как я…

(имя предположительное, со слов самого больного)

…Следствием данной контузии явилась практически полная потеря памяти. Больной не помнит своего имени и фамилии, никаких обстоятельств, предшествующих его появлению на станции. Отсутствие документов и личных вещей делает невозможным установление его личности таким способом. После неоднократных сеансов медикаментозного лечения и проведения восстановительной терапии он назвал свое имя – Макс – и предположительно фамилию – Красовски. Звания и номера части не помнит. На отправленные по инстанции запросы ответ до сих пор не получен…

…Физически крепок, тренирован. Телосложение спортивное. Вынослив, физически силен. После проведения соответствующей проверки установлено, что оружием владеет хорошо. Приемы обращения с оружием помнит, показал хорошую мышечную память. По результатам проверки установлено, что больной ранее проходил специальное обучение – присутствуют навыки обращения с оружием, не характерные для строевых частей вермахта. Реакция быстрая, на вопросы отвечает не задумываясь. В тех случаях, когда вопрос касается его прошлого, теряется и замолкает.

…Присутствуют следы от ранений. Четырехглавая мышца левой ноги – слепое огнестрельное ранение в верхней трети, пуля осталась в мышце. Операция не производилась, швы не накладывались.

Предплечье правой руки, в нижней трети, изнутри – шрам, предположительно от холодного оружия. Длиной 4,5 см. Шов – стандартный для подобных ранений.

Веко левого глаза, у переносицы. Шрам – предположительно от колющего оружия. Длина шрама – 0,6 см.

Спина справа, в районе верхнего края лопатки – многочисленные зажившие шрамы от осколочных ранений. Поверхностные – рентгеноскопией в теле осколков не обнаружено. Предположительно ранения нанесены осколками ручной гранаты. На это указывают их небольшие размеры.