Михаил Михайлов: Мутаген

– Сейчас увидишь, но это тебя поразит.

– Меня все поражает, что выходит из твоих рук, – заверил я приятеля, закрывая за ним дверь. – Особенно была впечатляюща та электронная пушка, что выстреливала дротиками на полсотни метров с помощью магнитного поля. И само по себе впечатляет, и ни за что не определить, из какого ствола стреляли.

– Во-первых – электромагнитного, а во-вторых, в том портативном метателе используется вовсе не «МП», а…

– Все-все. Я не теоретик, я практик… Пригодилась твоя штуковина, на том огромная благодарность и литр марочного коньяку, – замахал я руками, останавливая приятеля, собравшегося оседлать своего любимого конька – научные мысли вслух. – Лучше скажи про это.

Я постучал ладонью по обтянутой материей стенке одного из контейнеров. Гришка, словно священнослужитель, стоящий на страже у святой реликвии, в негодовании замахал руками. По-видимому, я своими лапами мог что-то испортить, из-за пустяков он бы так не горячился.

– Тихо, вандал, там же тонкая аппаратура. Собьешь настройки, и мне придется опять пару месяцев корячиться, возвращать все как было.

После этих слов он очень бережно освободил содержимое от внешней обертки. Под материей оказались большие пластмассовые ящики, а внутри них, укутанные в слой пенопласта и ваты, лежали пара мощных ноутбуков и какая-то неизвестная мне ерунда.

– Это что еще за штука? Только не говори, что ты собрал собственный комп, способный спутниками управлять, – спросил я, когда передо мною было разложено все содержимое. – Даже для тебя перебор, Гриш.

– Не-а, для спутников они не приспособлены. Зато кое в чем другом я совершил прорыв. Точнее, не сам я, но некоторые идеи были лично моими.

– Ближе к телу, как говорится, – прервал я его разглагольствования, иначе самовосхваление могло растянуться часиков так на несколько. – Для чего вот это все нужно?

После своей фразы я обвел рукой лежащую аппаратуру. Гришка сначала проследил взглядом за моей конечностью, потом смахнул невидимую пылинку с крышки ноута и начал рассказывать.

– Я начну по порядку, но ты меня не перебивай. Договорились?

– Угу. Только без зауми, а то ничего не пойму. Это ты представляешь третье поколение конструкторов и ученых, а я даже в институте не учился, обошелся одним технарем.

– Помнишь, ты удивился, когда я попросил у тебя какую-нибудь известную игрушку, в которую играют многие и многие тысячи людей?

– Помню, – хмыкнул я, пожав плечами. – Дал тебе пару дисков с «Сектором смерти». Еще удивился, что ты, от геймерства и вообще от романтики постапокалипсиса далекий, у меня это попросил.

– Так вот слушай тогда… Эта игра была мне нужна для одной гипотезы, причем не только моей, – видя, что я собираюсь возмутиться, он повысил голос, продолжая повествование: – Я ее кратенько перескажу, иначе ничего не поймешь. Есть вероятность, что сильные эмоциональные переживания способны перестраивать ткань мироздания. Так христиане веруют в ад и рай, и эти миры официально существуют. Понимаешь, сотни тысяч сознаний в это верят, создав из ничего эти пространственные новообразования. Наши ученые решили: а что, если такие порождения можно создавать искусственно и проникать в них?

Была создана специальная лаборатория, в которую набрали самых лучших ученых, причем таких, у которых мозги от вколоченных научными авторитетами догм так и не окостенели. Туда вошли и мои родители. Успехи у них пошли лет пятнадцать назад, но тогда было очень тяжелое время, и разработки свернули как бесперспективные. Только недавно их возобновили, но часть была утрачена, и повторить опыты не смогли. Мне удалось подслушать разговоры родителей и подсмотреть их записи, что оставались дома. В общем, я сумел сделать то, что пока не получилось у ученых.

С довольным лицом Гришка посмотрел на меня, дожидаясь фанфар и похвал. Того и другого не было. Поэтому пришлось обойтись ведром холодной воды, пусть пока и в переносном смысле.

– Я так ничего не понял – общее сознание, рай, ад, ученые. А игра зачем тебе была нужна? Итог – твоя речь осталась за порогом моего разума.

– Как ты не поймешь?! – удивился и одновременно возмутился приятель. – Ведь известная игра так же влияет на мироздание. То есть после тысяч сыгравших и переживших гамму чувств игроков такой мир возникает не только на лазерных носителях, но и в ином… назовем это «измерением», «параллельной реальностью». То же самое, наверно, происходит со вселенными, созданными с помощью книг, фильмов, особенно пользующихся просто бешеной популярностью.