Михаил Михайлов - Мутаген

Я недоверчиво хмыкнул. Как-то наличие хранителей с таким заявлением не вязалось, о чем я и не преминул сообщить Ирке. Впрочем, та быстро прояснила ситуацию.

– Нашлись общие интересы в конкретном деле. Раньше, еще до катастрофы, производились опыты с искусственным усилением мутаций живых организмов. Я работала с одним из профессоров, что начинал этот проект. Имя ничего не скажет, да и не нужно тебе его знать. Он смог научиться записывать процессы на специальные носители и воспроизводить их самостоятельно.

– И что с того?

– Ты уже видел. Хранители тоже работали над этим, ведь среди них есть воистину гениальные ученые. Ты видел, что они пытаются создавать искусственный «плавильный котел».

– Зачем им и вам все это?

– Зачем? – девушка невольно призадумалась. – Не знаю. Я просто старалась добиться результатов в этом сложном, почти невозможном деле. Это как вызов науке, природе… Не знаю, как словами это объяснить, такое надо чувствовать.

– Угу, – хмуро проговорил я. – Про динамит тоже так говорили: хорошая штука для горных работ, а еще можно использовать понемногу в войнах. То же с атомом, который вроде и мирным должен быть, но материала на бомбы пошло больше, чем на все АЭС мира…

– Это не те сравнения, – обиделась Ирина. – И не перебивай меня, если хочешь услышать продолжение. Тот профессор, с которым я работала, высказал предположение, что можно не просто создать имитацию «плавильного котла», но и получать на выходе нужные морферы. Потом было принято решение связаться с хранителями, кое-что им пообещать. Они согласились, но…

– Что-то пошло не так, и они захотели хапнуть все. Так?

– Не так. Вот он, – девушка ткнула рукою в сторону одного из «халатов», не обезображенного мутациями, – решил сыграть в свою игру, договорившись с хранителями. Основная лаборатория была уничтожена, персонал большей частью перебит, а все оборудование было переправлено в это место с морферами и несколькими его людьми, переметнувшимися не то к хранителям, не то к кому-то другому.

– А почему тогда отправили тебя и Черского и почему так сильно опасались смежных контор?

– Почему? Не знаю, – Иринка покачала отрицательно головою. – Черский проговорился, что этот ренегат сумел договориться с несколькими большими чинами в министерствах. И еще было подозрение, что такие есть и в УМК. Сам капитан был куратором по нашему институту и лично взялся за это дело.

Ну вот и открылся секретный ларчик. Обычная тайная политика и грызня. Такие идут на межгосударственном уровне. Ну а что там есть, то и с основными игроками Мутагена проходит. Различия тут минимальны, разве что небольшая специфика имеется. Однако от ехидного комментария я не удержался:

– Маловат что-то капитан для подобной должности. Скорее уж полкан или около того. Любят они за ложные маски прятаться, чтоб им пусто было. Ну да на него я не в обиде. Ты-то как во все это ввязалась? Как я понял, простой научный сотрудник…

– Про Черского ничего не знаю. Может, он и не капитан. А почему я пошла – это достаточно просто. В свое последнее посещение Острога я с профессором, который был и основателем исследований, и моим наставником, посетила основную лабораторию. Тогда проф и дал мне основные шифры и пароли ко всем компьютерам и дверям лабораторий. Когда один из комплексов был уничтожен и про то место прошел слух, что там находится множество морферов, туда хлынули искатели из кланов и независимые.

– Не знаю, не знаю. Слухов у нас много ходит, но шила в мешке не утаишь. Лидеры Простора не одну собаку на интригах съели. О Грани и говорить не приходится. Смутно…

– Я тебе говорю, что слышала, – вспыхнула девушка. – А правда это или нет, не мне решать. Жаль, что ты уничтожил все эти носители, теперь ничего не удастся восстановить. Мой наставник умер… Его убил тот самый ренегат или его люди. Сам он тоже мертв, данные хранителям передавал неполные, чего-то опасаясь.

Она с тоскою посмотрела на металлическую будку, в которой я прятался от мутагенного излучения, и окинула взглядом кучу стеклянного и прочего хлама, который я получил из панелей.

– Зная упорство спецуры и контролируемых ими исследовательских центров, можно быть уверенным, что исследования будут запущены заново. От такого направления никто и никогда не откажется. Кстати, хранители тоже будут рыть землю рогами, но восстанавливать цепочку.

– Не так все просто. Огромные объемы инвестиций, уникальные компоненты. Часть практически недоступны для нас, другая часть хранителям. Да если мы или они и найдем все материалы для составляющих, то на подгонку и наладку потратим несколько лет. Само оборудование, которое ты порушил, оно уникально, основано на биокристаллических компонентах. Тебе сложно понять без специальных лекций…