Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

Еще один мой воин должен был изготовить мелкое прямоугольное густое сито. Второй – наловить рыбы в проруби и сварить из нее столярный клей. Из всего этого добра планировал изготовить первые листы бумаги, испробовать, какой материал самый подходящий. Хотя наперед был готов поспорить с любым, что лучшая бумага получится из волокон льна. Раз из него полотно хорошее, то и бумага будет хорошая. Про коноплю слыхал, что из нее тоже бумага получается неплохо, про камыш знал только, что папирус из какого-то южного камыша в Египте делали, – может, из нашего что-то выйдет.

В Европе, точно помнил, из тряпья делали. Так где ты того тряпья наберешь? Летом можно попробовать в Киеве новую профессию «старьевщик» организовать и тряпья наменять, но тоже проблемы будут. Дорогое полотно, тряпок мало, и те народ на хозяйстве использует, но попытка – не пытка.

Других отправил белую глину копать и речной песок. Нужно было маленькую, но удаленькую печечку слепить, – с батей уже договорился, он нам уголок у себя в кузне выделил. Типа, действующую модель доменной печи с принудительным наддувом. Очень мне хотелось чугун расплавить и попробовать из него получить высокоуглеродистую сталь. Всего-то делов – в огнеупорный горшок железа и чугуна накидать и все это расплавить. Говорят, толковую сталь получить можно. Но черт сидит в деталях. Сколько накидать? Как расплавить? «Без труда не вытащишь и рыбку…» – а тут целый горшок стали…

Так и пролетали дни, за ними недели, двигалось время. Где-то через неделю после того, как съездил в Черкассы за девками, атаман, забрав у меня бочонок ликеру литров на пятьдесят, уехал на свою атаманскую тусовку решать вопросы с внедрением акцизного сбора на торговлю алкогольными напитками. Мне оставалось только ждать его возвращения и решения, которое примет высокое собрание.

Пользуясь отъездом бати, Мария организовала у себя очередные посиделки и настоятельно приглашала меня прийти. Пришлось, бросив неоконченный макет будущей печки, собираться в гости. На душе было тревожно. Иллар уехал, за дочкой смотреть некому, Давиду по барабану, Тамара меня уже официальным женихом считает – тоже девку от меня отгонять не станет. А разговоры с ней вести – смерти подобно: вспомнит бывальщину какую-то, как они с Богданом телятам хвосты крутили, – и, как говорят одесситы, тушите свет.

Я уже не рад был, что ввязался в эту историю, но поздно, товарищ, поезд ушел по расписанию. Деваться некуда. Во-первых, Богданчик от нее млеет, а она от него, во-вторых, время такое, что без родственных уз ничего не делается. А без Иллара ничего не выйдет – политик из меня никакой, да и возраст не тот. А времени нет. Восемь с половиной лет пролетят – и если не успею набрать критической массы, способной изменить результат сражения, все пойдет прахом. Даже если уцелеешь и крепость будущая уцелеет, какой толк, когда вся земля будет лежать в руинах? Людей не будет. Единственная возможность реально что-то изменить в будущем начинается с этой битвы. Удастся ее свести вничью – будем жить, нет – значит, можно ложиться в гроб и накрываться крышкой, дальнейшее мое существование теряет всякий смысл.

Такая вот выходит арифметика нашей партизанской борьбы. Арифметика – наука простая. Простая и беспощадная…

Пока собирался к Марии на посиделки, меня вдруг остановила простая и очевидная мысль: а куда я, собственно, иду и зачем? Мало, что ли, проблем висит на моей голове, так еще идти своими ногами туда, где меня очень быстро, на счет «раз-два», могут расколоть, и расколоть очень больно. Спросил себя: зачем мне это надо? Не нашел удовлетворительного ответа. Ведь достаточно одной фразы, как в известной сказке: «А король-то голый!» – в нашем случае достаточно перепуганной Марии крикнуть: «Это не Богдан!» – и тут сразу всем станет ясно, что да, не Богдан это, как ни крути.

С мужиками намного проще. Им глубоко наплевать на твой внутренний мир и психологический портрет. Их интересует основных два вопроса: «Кто из нас круче?» и «Пойду ли я с ним в разведку?». А вот ответов на эти вопросы у них все-таки три: «Да», «Нет» и еще есть вариант: «Не знаю». Так что, кроме четырех основных стереотипов отношений между мужиками, существует еще целый набор вспомогательных, что объясняется простым выжиданием, пока третий вариант не отпадет и очередной субъект не займет одну из четырех ниш.

При этом меняйся ты хоть каждый день, если ты не вылез из своей ниши, на это просто никто не обратит внимания. Если вылез, тоже не страшно – тебе будут завидовать белой или черной завистью, но никому в голову не придет такая крамольная идея, что ты – это не ты. Раз внешность та же, значит, и человек тот же. Тут логика мужчины никогда не даст ему сделать абсурдный вывод.