Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

Первым делом проверил свои ощущения и констатировал, что мир вновь отгородился от меня дымкой сна, а два стоящих передо мной человека воспринимаются как куклы в кукольном театре. Решил не поддаваться искаженному восприятию и в самых изысканных выражениях ответил на их грубые окрики, что Сулим скоро вернется, а если они принесли требуемую сумму в сто сорок серебряных, пражских грошей, то все формальности могут уладить со мной, поскольку являюсь законным владельцем данного доспеха.

Жолнер пренебрежительно кинул мне издали кошель с монетами, которого я не ловил, а отошел в сторону, и тот упал на землю внутри огороженного жердями четырехугольника.

– Ты, боярин, скажи своему дурачку, чтобы камнями не бросался: вроде здоровый уже, жениться пора, а с головой беда. Так ты принес монеты или нет? – Я заступил дорогу его прихвостню, пробующему добраться до доспеха, с удовольствием наблюдая, как его рожа от злости покрывается красными пятнами.

– Ты что, недоумок, камней от серебра отличить не можешь? Иди подыми и давай сюда доспех. – На его крик уже начал собираться народ, с интересом наблюдая за развитием ситуации.

– Камни от серебра любой отличит. Камнями бросаются, а серебро из рук в руки передают. Так что не знаю, боярин, кто из нас недоумок, – по-всякому выходит, что не я. А звать меня – боярин Белостоцкий, личный посланец киевского князя Владимира Ольгердовича к славному князю Витовту Кейструтовичу. Пока князь с охоты приедет, решил доспех, в бою добытый, продать. Так что, боярин, либо ты просишь прощения за нанесенную мне обиду, либо я сегодня буду просить у князя дозволу [11]на поединок с тобой.

Блефовал совершенно спокойно: раз князь на охоту не взял, значит, ты, парень, никто, и звать тебя никак. И судилища княжеские тебе не с руки. Так и оказалось.

– Прости, боярин, обознался. Боярин Загульский у тебя прощения просит. Молод ты годами, думал, служишь тому боярину, с кем мы торг вели. Федор, поднимай серебро, сучий потрох! Все по твоей вине случилось! Получишь батогов!

Так, первый раунд был за мной, дальше – дело техники. Федор поднял с земли кошель, буравя меня своими глазками, и протянул его мне. Развязав кошель, начал хладнокровно пересчитывать монеты, перекладывая их в пустой мешочек, который тут же привязал себе на пояс.

– Неужто не доверяешь мне, боярин? Считаешь монеты, как лихвар [12]на рынке. – Толстый явно нервничал.

– Тебе бы не пересчитывал, боярин Загульский. Но монеты получил от твоего холопа. А к нему у меня веры нет, – совершенно спокойно отбрил толстого.

Не подвела интуиция. Пересчитав монеты, молча протянул кошель боярину:

– Тут сто двадцать монет, боярин. С тебя еще двадцать монет.

Толстый с размаху залепил своему жолнеру в рыло, а тот, вытирая кровь, с ненавистью буравил уже его своими глазками. Может, зарежет когда-то втихаря. Толстый оказался средневековым вариантом базарного кидалы. Находил приезжих купцов с выгодным товаром, торговался, давал задаток, а потом таким же макаром, как со мной, или похожим пер на них буром. Любой купец предпочтет недобрать пару монет, чем с боярином заедаться. Тот может просто в рожу дать – и ничего ему за это не будет. Ну а потом продавал в провинции, с наваром. Начинающий бизнесмен, мля, может, и подлец, но голова как-то работает, ведь додумался через холуя действовать, чтобы в случае чего на него вину свалить. Вот и пригодилось. Забирая у толстого двадцать монет, почти дружелюбно сказал:

– Не бери к сердцу, боярин, ишь, раскраснелся весь, как вареный рак, за холопами глаз да глаз нужен, а твой чисто тать лесной – за одну рожу повесить надо. Держи доспех. С татарина на поединке снял. Такой же широкий, как ты, был, только выше на голову. Еле завалил кабана. Мне в Киеве за него двести монет давали – нет, привез сюда, дурак, чтобы за сто девяносто продать. Носи здоров, боярин, только монет холопам не доверяй: пустят по миру.

Господи! Неужели все обошлось без мордобоя и без трупов? Ведь могу, когда захочу. Трудно, однако, убить легче было бы. Эх, отвернулись бы все на минутку от нас, мне бы хватило… Мечты, мечты…

Бормоча под нос ругательства и даря мне чувственные взгляды (чувства были разнообразными, теплоты не хватало, ну да бог с ней), боярин забрал доспех и быстро ретировался под откровенные смешки многочисленных зрителей.

Вот так и находятся заклятые друзья: любой случайный контакт может открыть тебе такое богатство человеческих отношений, о котором ты не подозревал, несмотря на весь свой опыт. Появился еще один повод выращивать глаза на затылке.