Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

Меня с Петром отправили найти православного попа, но не в ближайшем селе, и привезти сюда с завязанными глазами. Все остальные вместе со слугами паковали добро в возы и готовились к отъезду. Один из гайдуков, сразу согласившийся на сотрудничество, в сопровождении нашего казака поскакал в село сообщить старосте радостную весть – мол, паны едут в Луцк на ярмарку, и панщина на этой неделе отменяется.

К обеду все были перекрещены, добро загружено, и обоз выехал в дорогу. Пришлось несколько возов арендовать у крестьян: тех, что нашлись в усадьбе, не хватило. Волов и коней было в избытке. Крупную скотину забрали с собой на ярмарку, а птицу порезали и сготовили в дорогу. В имении остались мы с Петром и один из гайдуков со своей молодой женой, работавшей раньше у панны служанкой. Их двухлетнего пацана отправили с обозом, чтобы усилить желание этой пары догнать уехавшего сына.

Наша задача была пожить в имении три-четыре дня, появляться в селе, объяснять случайным посетителям, где хозяева и когда можно ожидать их возвращения. Такие посты должны были остаться во всех поместьях – создать видимость порядка, чтобы тревога не поднялась раньше времени, а наши обозы достаточно далеко уехали от места событий. С той скоростью, с которой здесь распространялась информация, можно было быть уверенными, что если мы сможем выиграть это время, то никаких проблем у нас уже не будет. Возможно, после того как будет известно, что хозяева семи имений пропали без вести, всем станет понятно, что нанесен удар по фамилии нашего клиента. Наверняка и фамилия Белостоцких всплывет, но вряд ли у него будут проблемы. Не пойман – не вор. Обидчик его семьи пользовался этим же принципом.

Все наши обозы направлялись в Луцк, в котором после сбора урожая начиналась череда ярмарок, заканчивающихся в середине августа, перед началом сева озимых культур. Там атаманы собирались продать награбленное, сформовать небольшой обоз из переселенцев, а самим налегке отправиться домой. Народу в Луцке в эти дни собиралось очень много, поэтому никаких вопросов и подозрений наши обозы вызвать не могли. Если болтать никто лишнего не будет. Наши переселенцы были в курсе всех планов, поэтому бузить даже тем, кто неохотно согласился таким образом спасти свою жизнь, никакого смысла не было. После Луцка каждый решал за себя, куда направиться в дальнейшем. Никого из казаков с ними не останется.

И вообще, если бы я не предложил этого варианта и согласился оплатить его из своей доли, всех этих слуг и гайдуков, скорее всего, ожидала братская могила. Тащить их в качестве невольников через всю Литву было немыслимо. Значительно проще зарезать прямо на месте. Но поскольку резать детей и женщин даже людям этой эпохи никакого удовольствия не доставляет, то атаманы согласились потерпеть до Луцка присутствие в обозе лишней сотни ртов. Тем более что это им ничего не стоило. Мне же было понятно: ситуация у пленников безвыходная, никто им не простит гибели хозяев. Будут пытать, пока те сами себя не оговорят, а потом казнят на законных основаниях. Поэтому не сомневался: подавляющее большинство поедет дальше. Особенно если проведу с ними пару бесед. В умении рисовать радужные перспективы равных себе в этом времени пока не встречал.

На третий день после отъезда обоза, сразу после обеда, Петро, стоявший на полатях и обозревающий окрестности, крикнул сверху:

– К нам гости!

– Сколько?

– Четверо!

Это было неприятно, но не смертельно. Может, удастся отбрехаться. А нет – так четверых мы с Петром завалим. Наверное.

– Павло! Лезь на полати, будешь с гостями разговор вести. Только не бойся и отвечай смело, как учили, понял?

– Понял…

Схватив лук и колчан со стрелами, благо он был у меня в боевом состоянии, только тренировку окончил, полез к ближайшей бойнице взглянуть на тех, кто «хуже татарина». Выглянув, понял, что ситуация весьма нехорошая. Двое из четверки играли с нами в кости в корчме несколько дней назад. Сейчас они разглядывали Петра, силясь вспомнить, где его видали. Петро в свою очередь вытаращил зенки на них, аналогично насилуя свою память. Вот и аукнулась нам недавняя история.

Павло тем временем втирал двум остальным, подъехавшим по узкому мостку через ров к самим воротам, про уехавших хозяев, велевших никого в дом не пускать. Поскольку шляхтичи намеревались у нас провести остаток дня и ночи, они орали на Павла и велели открывать ворота.

Я как раз успел наложить стрелу и натянуть лук, как один из тугодумов вспомнил, где они видели Петра, и постарался сообщить об этом своему другу. Тот в свою очередь озадаченно смотрел на оперение стрелы, торчащей из его груди. Несмотря на то что с памятью у него были проблемы, реакция оказалась на высоте. Пока повторно натягивал лук, он успел нырнуть за своего коня. Целей хватало, и стрела полетела в одного из переговаривавшихся с Павлом. Второй переговорщик и нырнувший за коня шляхтич пытались развернуть коней и дать деру от негостеприимного дома, но шансов у них не было. Петро свалил укрывшегося от меня пана, а я второго из стучавших в ворота.