Александр Прозоров - Крестовый поход

– Ф-фу, черт! – Егор тряхнул головой, отгоняя наваждение, натянул поводья, вскинул руку, огляделся.

Голова походной колонны еще только приближалась к Сторожевой бухте, до Волчьего Носа оставалось не меньше получаса ходу. Засада за ним наверняка уже готовилась к нападению, предупрежденная дозорными. Но теперь эти наблюдатели наверняка ушли: чтобы предупредить латников об обозе и не спугнуть ненароком путников…

– Что случилось, атаман?

– К бою! – резко приказал Вожников, разворачивая скакуна. – Щиты и копья разбирайте, кольчуги натягивайте!

Возле саней он спешился стремительным прыжком, хлопнул в ладони, привлекая внимание:

– Время битвы пришло, бояре! Мне нужны лучники! Самые лучшие! Кто готов удаль свою показать, брони надевайте. Щиты и копья оставьте, только помешают…

Открыл притороченный за задней стенкой теплого короба саней сундук, кинул в него шапку, достал шлем, набросил на плечи чешуйчатый колонтарь из нашитых на кожаную куртку двойным слоем стальных чешуек, застегнул сбоку на крючки. Опоясался боевым ремнем: толстым, без поясной сумки и ложки, но с трехгранным стилетом в пару к индийскому ножу и кистенем на тонкой цепочке. Застегнул шлем, поправил на затылке бармицу, снова сел в седло и приподнялся в стременах:

– Ну что, бояре, охотники есть?!

Добровольцы имелись – не меньше полусотни воинов, разъехавшись вдоль обоза, спешно надевали кольчуги, благо много времени это не занимало: натянул, как футболку, через голову, пояс застегнул – и готово. Половина боярских детей остались с князем Семеном. Хотелось надеяться – только потому, что луков не имели.

– Быстрее, земляки! – поторопил охотников Егор. – Ворога упустим!

Но они и сами спешили изо всех сил, насаживая на головы железные шапки и мисюрки, застегивая на запястьях кожаные и серебряные браслеты, спасающие от удара тетивы, надевая на большие пальцы боевые кольца и запрыгивая в седла.

– За мной! – скомандовал Вожников, видя, что большинство бояр скачут от своих саней в его сторону, и отправился во главу армии. Возле Угрюма замедлил шаг, приказал: – Идите вперед, к мысу. Но не спеша. Как услышишь шум боя, давай шпоры, огибай мыс и скачи на выручку.

– Сделаю, атаман, – кивнул ватажник.

Егор повернул влево, прямо в камыши, поскакал через них, легко проламывая хрупкие стебли и хорошо слыша похожий треск сзади и по сторонам. Ратники из боярских детей держались у него за спиной.

Доскакав по льду почти до самого леса, густо растущего на мысу, Егор спешился, поднес палец к губам:

– Теперь тихо! – И первым стал пробираться через обледеневшие камни.

Дальше, под кронами деревьев, камней стало меньше, но снега больше, его успело навалить выше чем по колено. Проваливаясь с каждым шагом, Вожников упрямо вел бояр вперед. Он проезжал мимо уже не один раз и знал, что Волчий Нос узкий, сажен сто.

Наконец впереди появился просвет, и вскоре стала видна полоса тростника, похожая из-за качающихся на ветру кисточек на меховую оторочку раскинувшегося дальше белоснежного покрывала. Егор вскинул руку, пригнулся, подкрался к самым камням, огораживающим мыс и с этой стороны, покрутил головой.

Князь Заозерский ошибся в месте всего на две сотни шагов: неведомые разбойники прятались чуть дальше к кончику Волчьего Носа, таясь среди тростника. Кабы всадники не возвышались шлемами на две головы выше самых длинных мохнатых кисточек – ни за что бы не разглядел.

Указав в сторону врага, Егор тихо приказал:

– Лошадей выбивайте! Без скакунов они как рыба без воды будут. Токмо побрыкаются недолго да сдадутся. Готовы?

Боярские дети, открыв колчаны и достав луки, разошлись вдоль берега, выбирая удобные места, наложили стрелы комельками на тетиву.

– Огонь! – выдохнул Вожников, и стрелы комариной стаей взвились над берегом, скользнули чуть выше тростника, ушли вниз. Тотчас заржали лошади, заметались из стороны в сторону шлемы.

Скакунов в прибрежных зарослях было, конечно же, не разглядеть – но где они находились, догадаться нетрудно. Чуть ниже всадника, спереди и сзади. Туша большая, промахнуться невозможно. Лучники раз за разом цепляли прорезью кольца тетиву, оттягивали, отпускали, снова оттягивали, снова отпускали, опустошая свои колчаны. Полсотни стрелков меньше чем за минуту выпустили полторы тысячи стрел, и разбойники остались без лошадей еще до того, как поняли, что на них напали. С десяток скакунов уносились в стороны по льду, взбрыкивая от боли, три-четыре прыгали на месте, вытаптывая тростник, еще несколько, прежде чем рухнуть, поднялись на дыбы. Остальные же просто полегли, где стояли, или терпеливо истекали кровью, прежде чем упасть.