Евгений Щепетнов - Слава. Возрождение

Они прошли на задний двор, где под крышей импровизированной лечебницы лежали десятки воительниц в различной степени колотости и рублености. Возле них дежурили несколько женщин, подающих раненым воду и меняющих им повязки. В воздухе стоял тяжелый запах крови и гноя, несмотря на ветерок, продувающий открытые стены: многие из ран уже загноились в жарком климате и источали нестерпимое зловоние.

Слава вздохнул и устроился на полу у столба, подпирающего балку крыши. Он посмотрел на стоящих над ним женщин, с надеждой взирающих на него, – они слышали ранее, что этот мужчина умеет творить чудеса, – и приказал:

– Сейчас я буду их лечить, меня не тревожить, не будить ни в коем случае. Принести мне какого-нибудь питья и чего-нибудь поесть. Я потом сильно захочу чем-нибудь перекусить. Ну все, отвалите от меня и не мешайте!

Воительницы послушно расступились в стороны, а Слава занялся починкой больных.

Заняло это все около двух часов. На глазах изумленных женщин многие из тех, кого они считали безнадежно больными, умирающими, сменили горячечно-красный цвет лица на нормальный, смугло-розовый, встали и ушли своими ногами, требуя еды и чего-нибудь пить, да побольше.

Слава тоже ушел своими ногами – в угол этой комнаты, где еще недавно лежали тридцать умирающих бойцов. Теперь в помещении шла активная приборка, мыли полы, убирали окровавленные повязки.

Ему накрыли стол, и теперь он жадно поглощал свой честно заработанный обед – нагрузка при лечении была очень большой, все эти сращивания информационных потоков отнимали много сил. Тем более что ему последнее время приходилось питаться только сухомятиной, и пироги вкупе с бульоном привели его в совершеннейший восторг.

Он бы наслаждался подольше, но от этого великолепного занятия его и Главу, угрюмо отщипывающую от пирожка маленькие кусочки, отвлекла посыльная, уже знакомая ему Шарта. Она сообщила пренеприятнейшее известие: начался очередной штурм, – и Слава возрадовался тому, что успел закончить лечение до этого события.

Выскочив из-под навеса, он бегом помчался к своему дому, добежав до него минут за пять. Возле скутера стоял наряд из двух воительниц, отдавших ему воинский салют, и он с удовольствием подумал, что Глава ничего не оставляет на самотек – вот, сразу выставила возле аппарата пост охраны. Вообще, она ему нравилась и ассоциировалась почему-то с Маргарет Тэтчер – этакая железная леди, не упускающая ничего и думающая на несколько ходов вперед. Лучшего руководителя для этого мира и придумать было нельзя. В ее городе, в ее клане, был железный порядок.

Слава уселся в седло аппарата, нахлобучил шлем и активировал взлет. Потом запросил у аппарата:

– Состояние бластеров?

Тут же замелькали цифры – бластеры исправны, подготовлены к стрельбе.

Он прикинул – мощность этих бластеров, каждого, равнялась примерно армейской полевой пушчонке. Они были гораздо мощнее обычных лучеметов и годились, даже чтобы раздолбать боевого робота – при достаточной настойчивости. Слава еще ни разу их не использовал – хотел пострелять на досуге, но как-то не довелось. Все время спешил к Лере, ожидая, что она вот-вот выйдет из бокса, да пытался пробиться к маршевому позитронному мозгу через нагромождения металла в коридорах и переходах звездного левиафана. Задача оказалась неподъемной, несмотря на то что он прилагал огромные усилия, чтобы расчистить себе проход хотя бы до размеров норы-тоннеля; в конце концов, он уперся в непроходимые дебри металла и только сегодня, отчаявшись, решил – все, будет дожидаться роботов Шаргиона. Тот должен был уже завтра прибыть для начала утилизации транспортника.

Поднявшись вертикально вверх, Слава осмотрелся, чтобы выбрать цели. Без всякого удивления он увидел ползущие к городу сооружения, напоминающие бревенчатые избы, сооруженные из нетолстых бревен. Под ними укрывались десятки воительниц и таран, раскачивающийся на цепях. Потом, когда эта башня подползет к стене или воротам крепости, передняя ее стенка отодвинется в сторону, и под прикрытием крыши таран начнет раскачиваться и займется своим делом – если защитницы крепости не спалят его вместе с крышей и с теми, кто его раскачивает.

Слава был уверен, что Глава предусмотрела и эти ухищрения врага – не зря на стенах горели жаровни и кипела смола в закопченных баках. Чуть поодаль дожидались своей очереди и другие башни, обтянутые сырыми шкурами и облитые водой, – башни с лестницами, по которым штурмующие собирались подняться на стены города, довольно высокие и крепкие. Эти башни тоже тихонько передвигались к стенам, скрипя и покачиваясь на неровностях почвы. – Они были такими высокими, что, если их сделали недостаточно устойчивыми и центр тяжести находился высоко, их можно было бы опрокинуть, собрав достаточное количество бойцов и уперевшись шестами.