Михаил Михеев - Стрелок

– Да много вы, городские, понимаете!

Ну вот, начался извечный спор между городом и деревней, столь же древний, сколь и бесперспективный, как философские размышления о курице и яйце. Спорить особого желания не было, но и оставлять девчонке последнее слово не хотелось.

– А тебе самой-то приятно такое положение вещей?

– Стерпится – слюбится…

– Я не про это.

– Не знаю. – Девушка задумчиво подперла кулачком подбородок. Как ни странно, это делало ее немного старше. – Вот вернется…

– Не вернется, – глухо отозвался Александр и выругал себя за это, не хотел ведь говорить.

– Что? Вы что-то знаете?

– Знаю, – сказал «А», говори и «Б», да и не все ли равно теперь. – Он у тебя с какого года?

– С двадцать четвертого…

– Из ста его сверстников вернутся домой четверо. Твой жених, очень может быть, даже до призывного пункта не добрался, немцы дороги бомбили, да ты и сама об этом знаешь. А сейчас на фронтах идет самая настоящая мясорубка. Погибнет тридцать миллионов человек. Война продлится еще три года.

– Что вы говорите! Вы! Вы!

Александру показалось, что девушка сейчас его ударит, во всяком случае, даже замахнулась… и вдруг заплакала. Поняла, наверное, что слышит горькую и жестокую, но правду. Стрелок вздохнул:

– Так и будет. Может, он и выживет, но шансов, сама понимаешь, немного. Прости.

Девушка вскочила, волосы, заплетенные в косу, мотнулись так, что едва не хлестнули его по лицу. Закрыв лицо руками, она бросилась прочь. Сейчас рушился весь привычный для нее мир. Мир, в котором их страна самая-самая. Самая большая, самая мирная, самая дружная и самая сильная. Он и так-то дал трещину, когда пришли немцы, а сейчас и вовсе осыпался мелким песком. А человек, так неожиданно и больно ее ударивший, остался сидеть, мрачно глядя на небо – чистое, без луны, зато покрытое множеством светящихся точек. И звезды равнодушно висели на небосклоне, им нет дела до маленькой драчки на богом забытой планете. Игрушечной по меркам Галактики войны, в которой гибли самые настоящие, живые люди.

Утром, когда напарники отправились в поход за продуктами, их никто не провожал. Не больно-то и хотелось, если честно. Александр был злой, невыспавшийся, да и Павел тоже. Ну, с этим-то все понятно, он вообще ярко выраженная сова, ему ранние подъемы как по горлу острый нож, а вышли диверсанты с рассветом. Александр же, в силу специфики профессии, приучился и спать, и вставать когда необходимо, поэтому обычно не испытывал неприятных ощущений. Зато с вечера никак не мог уснуть, настроение после спонтанного разговора испортилось в хлам, и он долго ворочался, ругая себя за непроходимую тупость и длинный язык. Впрочем, периодически свойственный многим русским приступ самобичевания довольно быстро прошел, и, успокоив себя мыслью, что как получилось, так и получилось и эти люди ему никто и звать их никак, Александр все же отключился. Выспаться все равно не успел, возможно, и к лучшему, напарники были злые, решительные, шагали вперед с твердым намерением набить кому-нибудь морды.

В качестве источника продовольствия решили выбрать все ту же деревню, которую один раз уже раскулачивали на тот же предмет. Логика проста: если те прогнулись один раз, прогнутся и во второй, тем более живут неплохо, а значит, есть что взять, и деревенские от подобного кровопускания ласты не склеят. По той же причине не взяли лошадь, на месте прихватят, в деревне их до хрена, а тем же беженцам, когда они уйдут, лишняя кобыла, а лучше две очень даже пригодятся. Нехорошо, конечно, но тамошним умникам их табун тоже, можно сказать, на халяву достался, поэтому ничего страшного, поделятся.

Правда, сейчас их возможности по быстрому перемещению оказались куда более ограниченными, чем в прошлый раз. Александр еще не до конца оправился от болезни, и это сильно сказалось на его выносливости. Он, конечно, старался не подавать виду, но поддерживать прежний темп не смог. Пришлось чаще останавливаться, да и шли медленнее, в результате до деревни напарники добрались только на третий день, ближе к обеду.

А там ничего не изменилось. То есть абсолютно. Такие же сонные местные, так же безмятежен комендант, правда, очевидно, для разнообразия, не на рыбалке, просто отдыхал, лежа в тенечке под деревом – денек выдался жаркий. Словом, лепота, будто и нет вокруг войны, не приезжали каратели, чтобы сжечь дотла соседнюю деревню, не перебили ее жителей в отчаянном ночном бою. И вроде бы не болтаются по лесу диверсанты, сумевшие не только перебить карателей, но и в самой этой деревне шороху навести. Впрочем, их-то местные ничуточки не боялись, наверняка думали, что лихая парочка давно уже сделала ноги и умотала куда подальше. Ну-ну, каждый имеет право на заблуждения.