Михаил Михеев - Стрелок

Ночевали в лесу, найдя более-менее сухое место и вырубившись от усталости раньше, чем развели костер и поужинали. В результате утром оба были голодные, злые и готовые к подвигам. Потом позавтракали… Сухпай – штука, конечно, сбалансированная, в нем есть все необходимое для поддержания функционирования организма, но о его вкусовых качествах, как говорится, или хорошо, или ничего. В результате крутые парни почувствовали себя еще круче и очень хотели кого-нибудь убить.

Увы, злость придала сил только в начале пути. Уже через полчаса монотонное чавканье по болоту начало вгонять в тоску, комары слетались на потные тела, как воронье на падаль, и абсолютно не обращали внимания на репелленты. Товарищи матерно ругались, но шли, опасаясь даже думать о том, что придется еще ползти обратно. Уставшим, с тяжелым ящиком на плечах, вдобавок, может статься, преследуемым разъяренными немцами. Впрочем, они еще на базе обговорили, что для обратного пути реквизируют какой-нибудь транспорт – там уже можно будет не беспокоиться о привлечении внимания, а хорошая карта, на которой указаны все имеющиеся здесь дороги, имелась. Но если не получится… Нет, об этом лучше даже не думать.

До места добрались уже к вечеру. Просто вышли из лесу, и вот она, железка. Поезд будет утром, время есть, хотя и немного, и поэтому напарники разделились. Павел остался в лесу, отойдя подальше от дороги, чтобы попытаться из имеющихся в наличии запасов соорудить подобие приличной еды, пока они шли по лесу, питались всухомятку, экономя время, но сейчас надо было поесть нормально. Александр отправился минировать пути, работа с устройствами, предназначенными для лишения жизни, – привычное для него дело.

Подходящее место нашлось быстро – небольшой спуск, плавный поворот… На таком машинисты вряд ли даже тормозят. Но если из этой идиллии убрать один рельс, поезд загремит аж до самого леса. И плевать, что вокруг вырублены деревья, все равно долетит, не притормаживая, прокладывая новую просеку. Осины, конечно, не скала, но вряд ли пассажиры почувствуют разницу. Именно на этом повороте Александр заложил мину с радиовзрывателем, в точности как учили.

Когда он пришел к месту, где расположился Павел, уже практически стемнело. Напарника обнаружить удалось с трудом, тот развел костер, но додумался предварительно выкопать яму, и теперь со стороны огонь был практически незаметен. То, что приготовить Павлу что-то все же удалось, он понял, учуяв дразнящий ноздри запах, и сердце его возрадовалось. «Доширак» – гадость жуткая, но после целого дня на ногах и эта лапша пойдет за деликатес. А то, что аспирант бессовестно дрых, Александра порядком разозлило. В конце концов, тут рядом железка, а на дворе не сорок первый год, когда фриц непуганый. Сейчас немцы и какую-нибудь антипартизанскую группу поблизости держать могут, возьмут тепленьким, тогда можно кому угодно жаловаться на несправедливость этого мира. Только вот первым кандидатом на прием жалоб будет апостол Петр.

Впрочем, будить напарника стрелок-минер и ликвидатор-многостаночник не стал. Смысл? Пускай хоть немного отдохнет, раз уж разохотился. Вообще Александр заметил, что его напарник – сильный, накачанный, тренированный – слабоват в рывке. Но по части выносливости куда более легкий и худощавый Александр даст ему хорошую фору. Вот и сейчас Павел вырубился, а он устал, конечно, но до полного физического истощения еще не дотянул. Так что первую половину ночи Александр честно отдежурил и растолкал напарника уже под утро. Сунул ему в руки миску лапши, кружку с крепким кофе и завалился поспать хотя бы пару часиков.

Утром он был снова невыспавшийся и злой, кажется, такое состояние скоро станет привычным. Бодрость духа немного восстановилась после умывания, совмещенного, раз уж подвернулась оказия, с купанием – рядом, по дну оврага, тек ручеек, и в одном месте образовалось нечто вроде запруды, которая вполне сошла за купальню. Скопившаяся там вода оказалась пронзительно-холодной, и Александр, не подумавши прыгнувший в нее, еле удержался от совершенно несолидного визга – тело будто обожгло – и вылетел на берег куда ловчее пингвина.

Вернувшись к костру и выпив две кружки кофе, почувствовал себя практически в норме и, прикинув, что время еще имеется, слегка пнул напарника: иди, мол, искупайся. Павел, несмотря на кофе, с трудом боролся со сном. После тяжелого перехода шести часов сна оказалось маловато.

Волшебный пендель возымел действие, и Павел, оторвав пятую точку от груды сушняка, на которой устроился, поплелся к ручью. Через пару минут из оврага донеслись сдавленные ругательства, четко указывающие на то, что Павел в точности повторил ошибку напарника. Оставалось только подождать, пока злобно фыркающий и похожий на рассерженного кота аспирант выберется наверх, и сунуть ему в руку еще одну кружку дымящегося кофе. Еще через минуту боеспособность маленького отряда была восстановлена, и, замаскировав место ночевки, парни выдвинулись к месту предстоящей акции. Пользуясь тем, что у радиовзрывателя приличная дальность действия, они залегли чуть раньше – это дало возможность засечь поезд до того, как он подойдет к повороту, и оценить, стоит ли производить взрыв. Укрывшись за поваленными стволами и наблюдая за дорогой, диверсанты провели несколько относительно спокойных и совершенно бездарных часов.