Геннадий Стройков - Обретение нового мира

Когда восторг немного поутих, выяснилось, что пропал кошак. Его, кстати, назвали Кит. Имя было получено в результате весьма сложной лингвистической дискуссии, в итоге компромисс между кэт и кот. Похоже, у него стресс, сначала кругом вода потом опять новое место. Вот и шухерится где-то. А Хельга дёргается!

Надо понимать, что накануне мы с Хельгой очень долго не спали, только увидев её, понял, как соскучился. Разбудил кошак, у него режим. У вас любовь, а у него завтрак. И что делает, паршивец, елозит хвостом по лицу. Так что пробуждение было бурным. В общем, не я первый, две дамы дежурные, уже разожгли костёр и, нанизав на ветки рыбёшку, обжаривали её. Запах сам по себе мёртвого поднимет. Познакомил кошака с ними, и тут же был беспардонно предан за рыбку и последующее почёсывание брюшка. Под ручей не сунулся, но в бухте искупался. Вчера за суетой встречи некогда было рассказать Хельге о наших приключениях. Но она перебила, они по пути наведались к самолёту. Джон и Жан нырнули к мурене. Получив колом по морде, она в расстроенных чувствах ретировалась. Они накидали в спущенную корзину, что под руки попалось. А попалось фляжка с жидкостью, не проверяли. Большой нож в ножнах, не вынимали. Что-то вроде большой книги, наверное, бортжурнал, сушится. Мешок, полный каких-то предметов, тоже не открывали. Парашют, две штуки. И ещё несколько вещиц. Всё изрядно обросло. Разложили на палубе, решив пока не трогать. А вот и, кстати, Эльза. На все руки от скуки. Насколько помню, она среди прочих достоинств ещё и реставратором подвизалась. Вот ей и карты в руки.

Перекусив, девочки упорхнули на наш корабль разбирать подарки.

Задавив желание присоединиться, пошёл строить печи. Старожилы с атолла, получив в руки медный топор и тесак, заявили, что обеспечат всех хижинами и прочим бытом за очень короткий промежуток времени. Кстати, они привезли моё персональное кресло-качалку, кучу циновок, и, что отдельно порадовало, все гамаки и запасы канатной продукции.

Местные со мной. Не во главе. Руководили процессом отдельно по каждой печке специалисты. Приступили к возведению сразу двух эпохальных сооружений. Эпохальных потому, что они позволяли нам переползти в следующие исторические эпохи. И что немаловажно, сделать наш быт более приближенным к привычным стандартам.

Процесс был довольно простым. Забирали из общей кучи горсть глины, давали стечь воде и прилепляли куда покажут. Главспецы разглаживали получившиеся детали конструкции. Я, конечно, не специалист, но получалось несколько футуристически и даже можно сказать красиво. К обеду печи подвели под своды. Вылепленные вручную кирпичи для них уже сохли. Мастера сказали, что продолжим завтра, и вообще, процесс изготовления, а главное — сушки, займёт, по крайней мере, неделю, на сегодня все свободны и они не возражают, скромняшки, если мы займёмся древесным углём. Ямы уже готовы.

Делать нечего, после обеда все пошли жечь уголь. Довольно быстро закидали имеющиеся дрова в обе ямы. Оказалось мало, часа за три набрали их до полного. Засыпали землёй и подожгли.

В лагере у женщин был в разгаре мастер-класс по плетению. Хельга успевала и этим заниматься и наблюдать за Эльзой. Та уже полностью очистила от отложений большой нож.

Хороший ножик! Был! До того как в морской воде полежал. Нет в жизни счастья. Вот людям везёт, то один ништяк великий бог попаданцев пошлёт, то другой. А здесь весь изъеденный до сквозных дыр клинок. Ручка, правда, сохранилась более-менее, но зачем она без лезвия? Затем Эльза открыла то, что мне показалось термосом. Это и был термос, только внутри вместо жидкости — тетрадь. Листочки волглые, но удивительно хорошо сохранившиеся. Эльза переложила исписанные листы веточками и оставила сушиться в теньке. Особенно тщательно это она проделала с последней страницей. Вскрытие мешка показало, что внутри были консервы. Ни сами банки, ни тем более содержимое не сохранилось. Были большие надежды на парашюты, но и здесь пролетели. Ткань буквально расползалась под руками. Единственное, что сохранилось, это стропы. Но у нас и так полно практически аналогичного шнура. Зато просто идеально сохранилась фляжка. Сделанная, из какого-то сплава, лишь немного потускнела. Большая, на две пинты. Внутри, — держите меня четверо! — коньяк. За ужином все помочили губы из крышки. Жутко интересно, что за информация содержалась в тетради. Когда немного подсохло, Густава, как единственного лётчика в нашей компании привлекли к изучению текста.