Дмитрий Старицкий - Путанабус. Лишние Земли лишних

– Идемте к Дональду, он сказал, что у него есть то, что вам надо, только если вы будете брать оптовую партию, – высказал он на одном дыхании, как только прибежал к нам обратно.

– А каков минимум этой оптовой партии? – высказал свой интерес.

– Ящик! – выпалил «подосиновик».

– А скидка на опт есть? – это уже Ингеборге выступила.

– Конечно, мисс. – Парень улыбается ей во все тридцать два зуба. И улыбка у него такая хорошая. Совсем не американская.

Сержант Дональд не был похож на негритянского босса, каковыми их любит изображать Голливуд. Не был он похож и на среднестатистического афроамериканца. Скорее всего он был похож… На тщательно выбритого и подстриженного Кинг– Конга [287].

– Сэр, поясните, пожалуйста, еще раз, но уже мне, что именно вам требуется и в каком количестве, сэр. – Он кивнул мне своей большой головой с прической-кувшином. Волосы его казались мелкой запутанной проволокой.

– С удовольствием, сержант. – Я начал перечислять: – Нам подходит Ругер Мини, только нам нужна винтовка под русский промежуточный патрон в три линии дюйма [288]. Главное, чтобы она могла вести автоматический огонь и имела складной приклад. Штык не обязательно. Но вот пламегаситель или дульный тормоз нам бы не помешал. И магазины на тридцать патронов.

Дональд внимательно меня выслушал, потом задал еще один вопрос:

– Сколько их вам надо? В штуках.

– Десять, – твердо ответил я, решив, что мне самому более мощный калибр, чем в пистолете-пулемете, не помешает. Таню с Дюлей, как снайперов, я не учитывал. У них стволы свои есть. А Сажи, в случае чего, может имеющийся у нее старый автомат загнать за деньги. С прибылью.

– Нет, – ответил Дональд, сдвинув брови.

Я уже приготовился расстроиться, как сержант продолжил свою речь, в которой причины расстройства тут же исчезли.

– То, что вам нужно, мы не продаем пока поштучно. Эти карабины только вчера из-за ленточки прибыли. Не разобраны. Не вычищены. Так и лежат в пушечном сале. Так что минимальная партия будет двенадцать стволов. Столько, сколько в одном ящике. Причем со складными прикладами – только один ящик. Остальные с обычными прикладами. Берете?

– А посмотреть хоть на них можно будет? Не кота же в мешке покупаем. И не меняемся что-то на что-то «не глядя», – уперся я.

– Резонно, сэр, – согласился сержант. И, повернувшись к патрульному-консультанту, приказал: – Тащите сюда этот ящик и ветошь не забудьте.

Потом снова обратился ко мне:

– Пока они ходят на склад, вы себе можете что-либо присмотреть из ручного оружия. Пистолеты и револьверы у меня тут в большом ассортименте. Здесь есть все, чем по праву гордится Америка.

– А есть что-либо маленькое, легкое, но очень убойное? – вдруг спросила Ингеборге.

– Это лично для вас, мисс? – уточнил сержант.

– Да. Для меня. А то у меня только наган.

– Русский наган?

– Русский, – подтвердила Ингеборге, – самовзводный.

– Наган, мисс, надежная машинка, но очень трудная в обращении для такой прелестной девушки. Да и большой он, – покачал головой сержант. – Впрочем, я знаю, что вам подойдет.

С этими словами его голова скрылась за стойкой, но тут же вынырнула обратно. Сержант вынул оттуда что-то мне невидимое, зажатое в его огромном кулаке.

– Вот, – сказал он, кладя свой кулак на стойку. – Это то, что вам нужно, мисс. Так сказать, для последнего шанса на переговорах. Если вам переговорщик очень упертый попался, – он подмигнул девушке, улыбнувшись.

Когда сержант убрал свою ладонь, на столе остался лежать маленький двуствольный никелированный или вообще серебряный «дерринджер» [289]с ручкой типа «клюв попугая», со щечками из переливающегося в свете софитов перламутра. Весь пистолетик был покрыт резными узорами. Просто ювелирное украшение, а не оружие. Но дырки в стволах у него были серьезные. Не меньше сантиметра. А весь пистолетик был вряд ли длиннее дециметра.

– Какая прелесть! – восхитилась Ингеборге.

– Я рад, что вам понравилось, – улыбнулся ей Дональд, – это лучшее оружие для стрельбы в упор, поверьте мне, мисс. Круче только обрез охотничьей двустволки. В Америке такими пользуются более двухсот лет, и они, как видите, совсем не выходят из моды.

– А какой в нем калибр? – поинтересовался я.

– Сорок первый [290], сэр, – охотно ответил сержант. – Револьверные патроны с закраиной. Весьма убойная штука.

И он следом выложил на столешницу шесть латунных цилиндриков с тупой полуоболочечной пулей [291].