Вадим Полищук - Боевой расчет «попаданца»

А сам поддержал командира орудия.

— Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, выдержит ствол. Снаряд стальной, масса — девять с лишним килограммов, и в нарезы он врезается медным пояском. А сейчас в стволе деревяшка, тряпками обмотанная. Выскочит легко.

— И все же рискованно, — сомневается не до конца убежденный лейтенант.

— Все нормально будет, — настаиваю я, — сейчас все сделаем красиво. А вы, товарищ лейтенант, лучше публику подальше уберите, в какое-нибудь укрытие.

Петрович приносит свой инструментальный ящик, и мы разгильзовываем снаряд, благо взрывателя в нем нет. Разворачиваю ствол в сторону от людей и построек, а затем придаю ему максимальный угол возвышения. Беру у Петровича гильзу и досылаю в казенник. Гильза вошла полностью, затвор с лязгом закрывается.

— Отойди к людям, Петрович.

— Да ладно, командир, ты же сам говорил — все нормально будет.

Говорил, говорил, не отрицаю, а сейчас что-то засомневался.

— Поговори еще у меня, бегом в укрытие!

Остался я с пушкой наедине. До этого момента был в себе уверен, а тут страшновато стало. Не страшно, а именно страшновато. Это когда знаешь, что вроде опасности нет и все должно закончиться хорошо, а червячок сомнения душу точит. А вдруг? Вдруг не так сработает?

— Огонь! — подаю команду самому себе, решительно отбрасывая сомнения.

Г-гах! Стреляет зенитка. Из ствола фейерверком разлетаются горящие тряпки. Хорошо, что в этом направлении никого и ничего нет. Затвор сам не открылся. Чурбак пыжа так никто больше и не увидел. То ли улетел куда-то, то ли сгорел при выстреле. Народ сбежался, затвор открыли, в снег упала дымящаяся гильза.

— Все в порядке, товарищ лейтенант!

Лейтенант лезет в ствол, убеждается, что все в порядке, и только после этого благодарит нас. Мы идем закатывать пушку на свое место в парке. А расчету предстоит делать новый пыж и чистку ствола начинать заново. Когда мы уже уходим из парка, от орудия доносится:

— И-и-и, раз! И-и-и, два! И-и-и, раз! И-и-и, два!

Новый пыж у них получился гораздо лучше, теперь будут помнить.

— По самолету над двенадцатым, — командует командир первого взвода, — темп десять, высота шестьдесят пять!

— Совмещай. Высота шестьдесят пять. Ветер ноль, — доносится из окопа ПУАЗО.

Батарея включена в состав дивизионного района ПВО города, и сейчас идет тренировка по основному способу стрельбы. Проводить ее должен комбат, но он с утра не появлялся, поэтому его обязанности выполняет командир первого взвода. Ну вот, кажется, и до нас очередь дошла, с ПУАЗО пошли данные для стрельбы.

— Совмещай!

Первый номер — бывший студент Московского горного института Сергей Дементьев крутит маховик горизонтальной наводки, совмещает азимут. Епифанов поднялся на одну ступень в иерархии орудийного расчета, сейчас он четвертый номер — совмещающий угол возвышения. Установки взрывателя считывает третий номер Сан Саныч Хворостов — тридцатишестилетний лесной техник из Свердловской области. За казенником с учебным снарядом в руках следует Саша Коновалов, голубоглазый, курносый, русоволосый — типичная косопузая Рязань. Рост у него не больше метра шестидесяти пяти, зато в плечах сантиметров восемьдесят, не меньше. С восемнадцатикилограммовыми снарядами управляется, как с игрушками. Силища неимоверная, а парню только-только восемнадцать исполнилось. Отец у него плотник, два старших брата — плотники. И сам он, если не родился, то вырос с топором в руках. Пятый номер Рамиль Ильдусов — хитрый казанский татарин. Для установщика взрывателя мелковат, снаряды ворочает с трудом, но из-за малограмотности я боюсь его подпускать к маховикам наводки, величины углов на прицельной шкале для него темный лес. Шестой номер Иван Лобыкин — самое слабое звено расчета. Чем-то напоминает недоброй памяти Гмырю, только крупнее размерами и без склонности к стукачеству.

— Огонь! — командует взводный.

Лязгают затворы орудий.

— Огонь! — дублирую я его команду.

Раздаются щелчки ударников. И сразу же:

— Разряжай!

Условная цель обстреляна.

— Десять минут на отдых! — командует взводный номер раз.

И тут же исчезает, наверняка греться побежал. У Дронникова, что ли, он таких замашек нахватался. Наш взводный остается с нами. Стягиваю с шапки каску, тяжелая, зараза! Но командиры требуют, чтобы во время занятий все были в касках поверх зимних шапок. День сегодня, как по заказу. Мороз, градусов десять, ветра нет, в синем небе с редкими белыми облачками сияет яркое солнце. Красота! Задираю голову и просто любуюсь яркой синевой.