Константин Калбазов - Фронтир. Пропавшие без вести

– Ну что, сука, страшно тебе? Хочешь дышать? Жить хочешь? Вот и Сергей хотел, а вы его в петлю. У, су-уки… – Руки сами собой надавили еще сильнее.

– …

Губы Ирмана шевелятся, словно силясь что-то сказать, глаза выпучены и вот-вот вывалятся из глазниц. Но его никто не собирается слушать. Военно-полевой суд, говоришь? Ладно. Вот и тебя этот самый полевой суд тоже приговорил. А что? Очень даже в тему, вон, вокруг один только открытый простор.

– Сдохни, падла!!!

А куда он денется? Еще малость подергался, а потом затих. Из Алексея словно стержень какой выдернули, и он тут же завалился на человека, которого только что сам же и убил. Но вот странное дело, он чувствовал усталость после небывалого напряжения, тяжело дышал, словно пробежал многокилометровый кросс, но ни тени сомнения или угрызений совести. Только мрачное удовлетворение и горечь тяжкой потери.

Все еще продолжая лежать на поверженном им противнике, Алексей вдруг зарыдал. Так он еще никогда не плакал. Казалось, душа разрывается на части. Он и сам не знал, отчего сейчас плачет. Ему было страшно от только что совершенного. Ему было горько сознавать гибель единственного дорогого ему человека во всем этом огромном и так похожем на их Землю мире. Болотин был растерян, не зная, как ему теперь следует поступить, оказавшись вне закона. Мало того, над ним повис смертный приговор за убийство законника.

Но всему приходит конец. Прошла и его далеко не минутная слабость. Можно до скончания века сожалеть о содеянном, оплакивать погибших близких, жалеть разнесчастного себя любимого, вот только практической пользы от этого мало. Как ни крути, но жизнь продолжается.

Голова работала с поразительной ясностью, мысли сами собой выстраивались в логическую цепочку, а телу оставалось только выполнять все то, что наворотило воспаленное воображение. Он собирался не просто избежать наказания за содеянное, но и сделать так, чтобы его никто не искал. Об Алексее уже известно, раз уж Бедрич в руках правосудия и может избежать наказания, то расскажет все. Получается, что однозначно станут искать друга Сергея, и у него есть только один выход – исчезнуть.

Для осуществления последнего все имелось под рукой, хотя бы в этом повезло. Убитый был темноволос, почти его комплекции, а потому вполне подходил для осуществления задумки, вдруг родившейся в голове Алексея. На пользу и то, что Болотину удалось с ним расправиться, не пролив крови. Конечно, на шее остались кое-какие следы, но всегда была надежда на то, что тело найдут далеко не сразу, а местные падальщики не станут упускать такое угощение.

Ежась на холодном ветру, Алексей разделся и облачился в одежду убитого. Надо же, от поднесенной Даской одежды с плеча убитых бандитов отказался, а эту сам с энтузиазмом напяливает на себя, даже нестиранными портами не побрезговал. Ерунда, доберется до какого городишки, там и одежду поменяет, и белье сменит. Мало ли, не стоит разгуливать в краденом.

На труп он надел все свое, не забыв ничего. Затем придал ему сидячую позу, вытащил револьвер и выстрелил. Хм. Ну если и можно что-либо тут опознать, то только очень приблизительно и относительно, потому как головы, считай, и не осталось. А чего ожидать от массивной пули из мягкого свинца.

Последний штрих. Алексей рывком сдернул с груди бляху законника и бросил ее рядом с трупом, все так же не всматриваясь в то, что на ней написано. А зачем, собственно? Для него это уже не имело никакого значения, так как осталось в прошлом. Но сослужить ему службу она еще сможет. Пусть ее найдут рядом с телом и посчитают, что он случайно зацепился и потерял бляху. Он – это Ирман Болан, законник Олбама, соблазнившийся на деньги, убивший Болотина и скрывшийся с похищенными деньгами. А кем станет Алексей, он еще решит, время терпит.

Хм. А местные знают толк в одежде. Так путешествовать верхом куда удобнее. Полы пальто облегают ноги так же, как и дождевик, но мех с внутренней стороны уже не холодит, а, наоборот, способствует сохранению тепла и от пронизывающего ветра защищает куда лучше. Зимние сапоги плюс теплые портянки – просто красота и ничуть не уступят по удобству берцам, которые к тому же не приспособлены к верховой езде. Хм, да в этой одежде как бы не жарко.

Итак, куда направиться? В принципе выбор не особо велик, направлений только два: либо на северо-восток, либо на юго-восток. Потому как на востоке находится Опань, а по другим направлениям – пинкская территория на сотни, а то и тысячи верст. Юго-восточное направление ему показалось более перспективным. Он все так же выходил на железную дорогу, откуда более коротким путем мог добраться до столицы генерал-губернаторства, чем по сути и являлась Новая Рустиния. Зачем ему туда? Так ведь там единственный рустинский порт в Новом Свете, это если он решит смазать пятки и рвануть в Старый Свет, где возможность его разоблачения будет гораздо ниже.