Константин Калбазов - Фронтир. Пропавшие без вести

И тут – стук копыт, свист, крики, гогот, нарочитый и наглый топот по дощатому настилу перед харчевней. Сергей отчего-то сразу представил себе этаких ковбоев в кожаных плащах, в шляпах с большими полями, остроносых ботинках со звенящими шпорами, на бедрах по две кобуры с револьверами, лица, заросшие недельной щетиной или бородой, рот обязательно щербатый, с гнилыми зубами, выставляемыми напоказ. Картина маслом, йок макарёк.

Ну, в общем, где-то похоже. Шляпы один в один, только плащей нет и в помине, свободные рубахи, которые как нельзя лучше подходят для жаркой погоды, а дни все еще погожие. В остальном нормальные крепкие ребята, примерно их ровесники, с легкой щетиной, не без того, но ей явно не больше суток. На ногах сапоги и никаких шпор. Вместо гнилых зубов – белоснежная полоса, выделяющаяся на запыленном, с потеками от пота лице. Ну и оружие – у кого один револьвер, у кого два. У некоторых патронташи на оружейных поясах забиты желтыми патронами. У других пустые, вместо этого имеются по две сумочки на манер тех, что используют для ношения наручников (здесь в них хранят пули и капсюля), ну и пороховницы, тоже в кожаном футляре.

Все такой же шумной компанией они остановились в дверях, с явным неудовольствием осматривая представшую картину. Ничего не скажешь, увиденное их не вдохновило. Как видно, они попросту не ожидали подобного наплыва посетителей, а это говорило только об одном – парни не местные и тут явно проездом.

Им бы осадить, почесать в загривке и подумать, как быть. Но вместо этого они решили, что неотесанные мужланы не способны за себя постоять, и стоит только сказать «пу», как они тут же навалят в штаны и поспешат убраться с дороги таких крутых парней. Ну где-то так должна была поворачиваться и брести мысль тех идиотов, которые, заметив, что за одним из столов, где с легкостью помещаются шестеро, сидят только трое, вознамерились их подвинуть. Причем против их воли.

Трое без позволения и как-то по-хозяйски устроились на скамье и самым наглым образом уставились на Сергея, Алексея и тут же налившегося кровью, как бык, Бедрича. О как! А старший-то Кафка, оказывается, бойцовский петух! Понятно, что о кружке пива для каждого из сидящих за столом, в качестве извинения, не может быть и речи. Похоже, эти вообще валийцы, а потому правила рустинцев им неведомы.

– Уважаемые, мы проделали слишком долгий путь, и нам хочется промочить горло. А вы, как я погляжу, уже закончили.

С правилами хорошего тона у парня были явные проблемы. Со знанием обычаев рустинцев тоже не все слава богу. Чего не скажешь о самом языке, которым он владел превосходно, а легкий акцент лишь делал его слова более певучими. Подобное знание языка просто невозможно без близкого знакомства с самими рустинцами. Вывод: кто-то нарывается на неприятности, будучи не у себя дома.

– Хозяин, уважаемый, пришли нам еще три пива. – Бедрич даже поднял руку с выставленными тремя пальцами в качестве подтверждения своих слов.

– Старик, ты не понял. Мои друзья устали, и им хочется присесть.

– Пшел вон, шавка подзаборная, – не оборачиваясь и поднеся к губам кружку, на дне которой еще плескалось немного пива, произнес Бедрич.

– Старик, у тебя две жизни?

– Слышь, убогий, отвали. – Это уже не выдержал Сергей.

Ну насчет убогого он, пожалуй, погорячился, по стати парень ему ничуть не уступал. Но кто придает значение таким мелким несоответствиям, когда назревает серьезный конфликт! Сергея аж затрясло от нетерпения, столько всего в нем накопилось за прошедшее время.

Народ начал понемногу обращать внимание на то, что происходит за их столом. Одно дело – появление наглой компании, и совсем другое – когда начинают задевать одного из них. А здесь вообще-то граница. Понимать надо.

– Я…

Что там он, никто так и не узнал, потому как Бедричу явно надоел этот гоношистый петушок. Даже не оборачиваясь, коротким замахом он разнес кружку о голову наглеца. Все разом вскочили на ноги, за исключением развалившегося на столе бесчувственного, усердно выпрашивавшего и таки выпросившего плюху парня.

Гости тут же оценили то простое обстоятельство, что, как по мановению волшебной палочки, разом поднялась вся харчевня. Поговорка «моя хата с краю, ничего не знаю» к местным явно не имела никакого отношения. На мгновение повисла гробовая тишина.

Попытайся оставшиеся пятеро и дальше качать права, их отсюда вынесли бы на руках. Рискни они взяться за оружие – их упрятали бы на два метра под землю. Сергей в этом не усомнился ни на мгновение хотя бы потому, что сам намеревался поступить именно так. Но не успел. Все закончилось, так толком и не начавшись.