Андрей Дай - Орден для поводыря

Окна выходили только на две стороны. В третьей стене была дверь, а четвертая, совершенно глухая, смотрела на заводской забор. «Мертвых зон» оказалось достаточно, чтобы полностью обложить строение, не подставляясь под дурную пулю. А вот выходить из своей крепости на скорый, но справедливый суд стражники не торопились.

– Эх, туда бы дымовую шашку закинуть, – хмыкнул я, разглядывая поле боя из седла Принцессы. – Сами бы вылезли…

– Эт точно, ваше превосходительство, – оскалился сотник и гаркнул кому-то из своих сержантов-урядников: – Эй, Петруха, давай-ка возьми молодших да соберите соломки с хворостом. Щас мы этих лисицев из норы выкурим!

– Так! – грозно вскричал кто-то начальственным тоном со стороны хвоста моей кобылы. – Это что тут у нас происходит? Потрудитесь объяснить!

Я обернулся быстрее здоровенного Безсонова, но сотник начал говорить первым:

– А ты сам-то, господин хороший…

Заложив руки за спину, подслеповато щуря глаза, на нас смотрел белокурый мужчина лет пятидесяти в кургузом, давно вышедшем из моды, темно-синем горном мундире со знаками отличия горной администрации. Пришлось выручать своего человека.

– С кем имею честь? – холодно поинтересовался я.

– Ага, – скривил тонкие губы чиновник. – Так это вы, молодой человек, начальствуете над этими бандитами? Я Лолий Васильевич Юргенсон, слыхали о таком?

– Нет, – совершенно искренне ответил я. – А что, должен был бы?

– Я, стало быть, Верхотомский окружной управляющий приписными за алтайскими заводами крестьянами! – Должность из его уст прозвучала так, словно он член императорской семьи.

– Стало быть, бывший управляющий, – кивнул я. – Приписных-то, стало быть, уже и не осталось. Позвольте поинтересоваться…

Дверь в сторожку приоткрылась на секунду, и из образовавшейся щели раздался выстрел. Тяжелая пуля чиркнула по ножнам сотника и, изменив траекторию полета, вонзилась в плечо горного чиновника.

В одно мгновение соскочивший с коня Безсонов подхватил Юргенсона и уволок к забору, в невидимую для стрелков зону. Меня, взяв Принцессу под узду, туда же отвел Апанас.

Чиновнику повезло, что сорок граммов свинца потеряли убойную силу, столкнувшись с шашкой сотника. Неопрятного вида расплющенная блямба пули сама вывалилась из набитого конским волосом плечика мундира. На коже счастливчика переливался всеми гематомными цветами синяк величиной с ладонь.

– Повезло их благородию, – качнул головой казачий командир. – Ваше превосходительство, их благородие в ихнюю усадебку бы отнесть. Да и вы тоже… Мы тут как-нибудь…

Медведь переминался с ноги на ногу, скромно разглядывая что-то на вытоптанной земле. Похоже, никто и не собирался выпускать злодейских стражников из подожженного домика…

– Пожалуй, – согласился я. А что мне еще оставалось? Начни я требовать суда, никто из казаков бы меня не понял. Это что, я сомневаюсь в их способности самим восстановить справедливость? Или мне нужно было приказать конвойным все-таки вытащить стражников из укрытия, чтобы потом повесить? А в чем разница? Смерть – она и есть смерть…

В общем, я предпочел не вмешиваться. Тем более что появилась замечательная причина покинуть поле боя. И быть может, получить какую-нибудь информацию.

С другой стороны завода, у берега реки, куда я вчера не стал заходить, нашлось настоящее, как я его себе и представлял, дворянское гнездо. Двухэтажная кирпичная усадьба с колоннами у входа, высокими застекленными окнами и многочисленными дворовыми постройками. Только все вокруг выглядело слегка заброшенным, нежилым. В сторону правого флигеля с высоким деревянным крыльцом вела хорошо натоптанная тропа, а все остальное пространство двора заросло вездесущей лебедой.

Юргенсон очнулся на крыльце. По-птичьи дернул головой, судорожно огляделся и зашептал, одновременно пытаясь вдеть руку в рукав мундирчика:

– Здесь, здесь меня оставьте, голубчики. Не стоит Клару Павловну моим приключением-то пугать…

Двое крепких казачков с готовностью посадили чиновника на серые доски крыльца, коротко поклонились и убежали за холм, к своим. Апанас принял у меня лошадь и сразу отошел в сторонку, а я присел рядом с раненым.

– Вам повезло, Лолий Васильевич. – Господи, что за имечко-то! – Кабы не мундир, могло бы все иначе повернуться.

– Да, мундир жалко… Простите, вы не представились…

– Герман Густавович Лерхе, исправляющий должность начальника Томской губернии. Действительный статский советник.