Владимир Стрельников - Резервист

А знакомый егерь рассказывал, что видел даже перекрашенных трофейных лошадей. Вороных, соловых и прочих перекрашивали перед вылазкой в цвета самого настоящего местного камуфляжа, так что, если лошадь стояла или лежала неподвижно, с воздуха было тяжело разглядеть.

Вот мы и дежурили. Три пары на вышках с М2 (уже пулеметы пригодились), три «секрета» в предполье и четыре бойца около китайских «катюш» при сержанте-артиллеристе, ибо схлестываться вчестную с «духами» никто не собирался. Плюс на крыше завода пост, но это уже от заводской охраны.

И по всему протекторату совсем не зря ввели режим усиленной боеготовности. Кстати, позавчера недалеко от Демидовска возле рабочего поселка обнаружили банду. Ополченцы прижали ее огнем «дашек» и АГС, а потом прошлись минометом.

Утром шестерых подобрали, холодных. И по следам свору гончих пустили. Здоровенные псы, специально РА в Техасе покупала, какая-то амерская порода.

Со стороны взлетки донесся звук запустившегося авиамотора.

– Гоняют, – заметил Малик, повернувшись к заводу.

– Еще бы, во вторник начальство ждут, – ответил я, избегая слов о первом полноценном взлете. Все-таки мы, авиастроители, очень суеверный народ. Пока что-либо не сделаем, стараемся не сглазить.

Самолетик, казавшийся маленьким с нашей вышки, долго прогревал двигатель, а потом выехал на полосу и, ускорившись, взлетел. Пролетел с километр на высоте около полутора метров и приземлился в другом конце полосы.

– Смотри, стемнеет скоро, а подлетывают. – Малик покачал головой. – Так насчет рыбалки. Завтра постреляем, погрузимся в твой грузовик, прицепим к нему лодку, посадим женщин – и вперед, ставить перемет и сеть. Константиныч с женой тоже с нами едут, и Иванов с ними, а лодка его и так на Море. Снасти для нас я уже подготовил. Дамы пускай в шезлонгах на набережной сидят. Тем более что у них там неплохая компания подбирается. В воскресенье спозаранку, сразу после дежурства, поедем сами – снимать сеть и перемет, заберем рыбу и отправимся отсыпаться до понедельника.

– Ладно, договорились. Я домой, нужно к главе съездить, так что приглашу его с женой и детьми к нам, а ты через часик бери Светку и давайте тоже к нам. Буду тушить овощи с мясом, «домлама» называется. Светлана, слышишь? – Я повернулся к облокотившейся на подоконник женщине. – Все супердиетическое, все свежайшее. Ждем вас. – И я попытался откланяться.

– Угу, и водка тоже свежайшая, – фыркнула Светка.

– Нет, водка кошерная, Рабинович ее из Одессы привез. Но мы много не будем. Пока. – И я ушел домой.

Дома переоделся, поцеловал жену, подержался за ее животик, балдея от толчков ребенка, поцеловал еще раз, созвонился с главой и пошел заводить «Ниву».

– Володь, мне Олеся сказала, что ты к главе. Подбросишь? – Соседка, высокая статная блондинка, подошла к машине. – Муж-то на службе, а мою машину разобрал.

– Конечно, теть Тонь, садитесь. – Когда я узнал, что ей уже слегка за пятьдесят, сначала не поверил. Но ее старший сын – мой годок. При этом моложавая и красивая женщина оказалась великолепной соседкой, вечерами Олеся со Светкой частенько зависали у нее на кухне. – Осип Давыдович попросил помочь «соболя» на чурбаки поставить. Решили с мальчишкой пока машину законсервировать, до его пятнадцатилетия.

– Ну и правильно. Рано ему пока за рулем сидеть, пускай привыкнет, стрелять научится как следует. – Соседка поудобнее уселась на сиденье. – Ну поехали?

В пятнадцать лет у нас подросток имеет право сам управлять машиной или трактором. Правда, не скажу, что это правило так уж сильно соблюдается, многие девчонки и мальчишки вовсю гоняют и в более нежном возрасте. Тем более что ГАИ отсутствует вообще. Комендачи контролируют, но в таких городках, как наш, где все свои, они прекрасно знают, что этому мальчишке или той девочке доверять можно.

Правда, за езду в пьяном виде имеется возможность загреметь в кутузку на месяцок. А за пьяную аварию точно пойдешь шпалы таскать, вне зависимости от статуса. Здесь перед судьей все равны. И это правильно.

Протекторат РА, Солнцегорск.

23 год, 5-й день 3-го месяца

– Звезд сколько… – задумчиво заметил я, переступая с ноги на ногу. На площадке вышки, или, как мы ее называли, «сторожевой башни», согласно уставу, не было скамейки или табуретки. Так что все четыре часа дежурства около пулеметов проводили стоя.

– Угу, – отозвался напарник, поворачивая ПНВ. – В самый раз для ночника, каждую травинку видать.