Владимир Поселягин - Командир Красной Армии

Въезжающую в расположение дивизиона на территорию стана танковую колонну я вышел встречать лично, наблюдая, как назначенные Саней регулировщики загоняют технику под деревья на места стоянки тяжёлых орудий.

— Воздух-х! — вдруг прозвучал вопль наблюдателя.

Откуда появилась эта пара «мессеров» было не совсем понятно, но атаковали они с ходу, обстреливая нас из пушек и пулеметов. Я почувствовал, как меня отрывает от земли и бросает на броню стоявшего рядом БТ-7, через минуту на меня нахлынула такая БОЛЬ, что я потерял сознание.

Пара «мессеров» пронеслась над головой двух тяжелых трофейных мотоциклов и атаковала что-то в семи километрах впереди по маршруту движения группы осназа. Почти сразу на территории небольшого леса что-то вспыхнуло, показывая на удачный налет немцев. Как сообщили деревенские из последней деревушки, там располагался полевой стан, который недавно заняли какие-то части с молодым командиром.

Первый удачный налет не помог немцам в дальнейшем когда они развернувшись, снова атаковали. Их встретил такой плотный встречный огнь, что один истребитель взорвался в воздухе, другой получив несколько попаданий разваливаясь в воздухе, упал в километре от леса.

— Получили по сопатке, — удовлетворенно усмехнулся Омельченко. Слишком часто он видел, как немецкие истребители безнаказанно атаковали и сбивали наши самолеты. Поэтому сам капитан и бойцы его группы искренне радовались успехам подразделения Фролова, а то, что там именного его часть они были уверенны на сто процентов.

— Наблюдатели сидят, — сидевший за рулем зам командира группы, кивнул в сторону невысокого холма в километре от дороги, по которой двигались озназовцы. — Оптика бликовала.

Группа не доехала до леса буквально километр, остановившись на самом настоящем посту с перегораживающим дорогу шлагбаумом, покрашенным в белый и черный цвет. На посту было четверо бойцов с сержантом, командиром поста. Было видно, что бойцы хоть и исполняют свои обязанности как надо, чем-то сильно расстроены.

— Сержант Васин. Командир поста. Ваши документы, — отрывисто представившись, сержант требовательно протянул руку за документами.

Группа была в советском двухцветном камуфляже, сняв трофейную форму. Поэтому бойцы хоть и поглядывали на них спокойно, держа на прицеле крупнокалиберного авиационного пулемёта, все равно подстраховывали своего командира.

— Командир спецгруппы, капитан Омельченко, — капитан предъявил для опознания специальный знак на небольшой белой тряпице.

— Я сообщу о вас начальнику штаба. Проезжайте.

— Что случилось сержант?

— Командира ранило, — всхлипнул сержант, вернув тряпицу с опознавательным кодом.

— Фролова? Тяжело?! — капитан даже привстал в люльке от такой новости.

— Не жилец. Дежурный телефонист только что сообщил, — сержант кивнул на телефонный аппарат, что стоял у мешков с песком.

— Гони! — рявкнул капитан водителю. Через минуту мотоциклы ворвались на поляну забитую техникой и людьми. Оставив мотоциклы у ближайшего грузовика, осназовцы пробравшись сквозь толпу, остановились у окруживших лежавшее на брезенте тело Фролова, командиров. У раненого суетилось несколько медиков.

— Вы кто? — повернулся к ним один из командиров, в звании старшего лейтенанта. Рядом обернулся молодой политрук по щекам которого текли слезы. Да и старший лейтенант кусал губы, с трудом сдерживаясь.

— Группа осназа НКВД, у нас приказ встретиться со старшим лейтенантом Фроловым и передать ему личное послание товарища Сталина, — коротко ответил Омельченко.

Его ответ не смотря на то что многие находились в ступоре вызвало эффект разорвавшейся бомбы.

В это же время один из медиков со шпалами военврача обернулся и негромко, но так что все услышали, сказал:

— Он хочет с вами поговорить.

Очнулся я от шума голосов, рядом кто-то разговаривал. Голос Сани я сразу узнал, вот второй был мне не знаком. Говорили обо мне.

Открыв глаза, я наткнулся на взгляд нашего Крапивина. В его взгляде было столько сочувствия, что я понял. Осталось мне не долго.

— Сколько? — тихо прошептал я.

— Я вам вколол морфин, боли вы не должны чувствовать…

Рядом кто-то всхлипнул, скосив глаза, я увидел Михайлову и одну из девчат медсестёр.

— Сколько? — так же тихо повторил я.