Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Смотри, смотри, — толкнула локтем Фёста Вяземская. — Триста метров на одиннадцать часов. Бронетехника…

Они с этой именно целью устроились в развилке ветвей старого корявого дуба. Весь лесной массив состоял из елей и сосен, а на самом его краю ещё во времена Венецианова и Шишкина образовался этот лиственный островок, возможно, кем-то специально посаженный «ещё до исторического материализма». С пятнадцатиметровой высоты и видно всё было хорошо, а заметить их ночью, в густой кроне, с освещённых позиций невозможно, даже если про бой забыть и кого-то специально искать.

Вадим наблюдал за местностью в сильный ноктовизор, а Людмила со спортивной модификацией австрийской снайперки «ССГ-69», оснащённой восьмикратным ночным прицелом, ждала его целеуказаний, контролируя центральную часть городка и главный КПП. Она же отвечала за связь со всеми владельцами и владелицами блок-универсалов.

Зрение у неё оказалось лучше или интуиция, но она заметила выдвигающийся из-за штабного корпуса скошенный лобовик БТРа раньше, чем Фёст.

— Есть, вижу. Интересный вариант. Раз до сих пор тихо сидели — явно не огневой резерв. Штаб опять же… Докладывай Секонду.

Через десять секунд пришёл ответ. Они там с Тархановым рядом, быстро обменялись мнениями. Первый бронетранспортёр успел вылезти полностью, за ним показался второй. Аккуратно движутся, можно сказать — на цыпочках.

— Будем пропускать, — сказал Секонд. — Они нас могут в интересное место привести…

— Все три? — удивился Фёст. — Одного хватит…

— А как угадаешь?

В это время первая машина резко увеличила скорость, по пологой дуге сворачивая в зазор между краем спортплощадки и чем-то вроде бани или крематория, с дымящей высокой кирпичной трубой. Две другие под острыми углами пошли вправо и влево, одновременно открыв огонь и из башенных «КПВТ», и из бортовых амбразур.

— Уже угадал. По всем каналам связи — группе «Север». Прямо на центр вашей позиции — попытка прорыва на броне. Категорически — по первому бэтээру стрелять только из автоматов! Остальные — жечь!

«Девичья рота» находилась в резерве, но при её командире в качестве «радистки» и офицера наведения состояла Инга Вирен с включённым на приём блок-универсалом. От неё команду продублировали обычные офицерские «переговорники». Уже через полминуты фланговые гранатомётчики начали разворачиваться к центру боевого порядка.

Вовремя. Через три минуты головной «БТР-98» проломился через кусты между двумя отделениями «печенегов», сквозь шквальный огонь в упор. Трассеры и высекаемые утяжелёнными пулями искры окутали машину сплошной разноцветной паутиной. Проломился и пошёл, всё набирая скорость, вдоль действительно не замеченной разведкой тайной тропы. Ночь всё-таки, и спутниковые карты подробно изучать некогда. А тропа, замаскированная кустарником и тщательно спрофилированная, позволяла, не опасаясь неожиданного препятствия в виде поваленной сосны или глубокой водомоины, разгоняться до шестидесяти километров и больше.

Зато бронемашины прикрытия, поражённые добрым десятком кумулятивных гранат, заполыхали до неба.

— Вот и пробились, — вытер лоб дрожащей рукой Гнедин, когда БТР вырвался из огневого мешка. У всех троих и у водителя с пулемётчиком щёки были искровянены мелкой дробью отлетавшей изнутри бортов окалины. — Остальным — вечная память!

— Если бы ребята не стреляли, и они бы проскочили, — вдруг подал голос сидевший у «КПВТ» лейтенант.

— Скорее, мы бы все вместе сгорели, — не одёрнул подчинённого, а вступил в объяснения Батарчук. — Всегда стремятся выбивать тех, кто высовывается.

— Это по-вашему так, а я считаю — нас нарочно пропустили, сейчас начнут скрытое преследование, — покусывая губы, сообщил Фёдор Давыдович. — Поэтому — стоп. Машину зажечь, и разбегаемся кто куда…

Сказал это совершенно спокойно и очень убедительно, после чего выстрелил снизу вверх и сразу наповал сначала в пулемётчика, а потом и в водителя.

— Гранаты есть? — повернулся он к раскрывшему рот подполковнику.

Тот сглотнул и молча кивнул.

— Брось две в десантное отделение, и за нами… Да не мандражь, в тебя стрелять не стану, ты мне нужен…

До нижней горизонтальной ветви дуба, толщиной с телеграфный столб, Фёст с Людмилой спустились почти мгновенно, потом просто спрыгнули с четырёхметровой высоты.

Вяземская вызвала к себе тех, кто был ближе — Ингу и Марию. И не только потому, что ближе. По молчаливому соглашению между Секондом, Фёстом и валькириями, если не поступало прямого приказа от вышестоящего начальства, то есть Тарханова или самого Чекменёва, или не было какой-то специальной необходимости, определяемой одним из Ляховых, девушки сами договаривались, кому где находиться и какую ответственность на себя брать. Для службы в целом это не имело никакого значения, все они были равно талантливы и взаимозаменяемы, поэтому ротный командир поручик Полусаблин был только рад, что одной головной болью «от этих баб» меньше. Фактически командовавший бригадой, в которую наконец официально были сведены уже семь отрядов «Печенег», Уваров тоже не вмешивался в сложные родственные отношения между «старшими братьями», их жёнами (Майей, Натальей Андреевной и Татьяной) и самими валькириями, если только это не касалось его Настасьи. Или, разумеется, интересов службы.