Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Дело даже не в том, сколько выведем мы. Главное, сколько смогут они !

— Я думаю — нисколько, — ответил Гнедин. — Сами посудите — в Москве верных Президенту, боеготовых частей нет. Всякие «друзья-приятели», вроде Мятлева и некоторых замов министров, курируют «интеллигентные» структуры. А десятки, даже сотни отдельных сторонников, пусть и с пистолетами, ничего не решают…

— Армия? Он же — Верховный!

— Армия не успеет. У меня есть чем блокировать несколько гарнизонов в радиусе сотни километров, если шевелиться начнут. Остальным разобраться в обстановке, принять решение, поднять войска и двинуть на Москву очень непросто, скорее даже невозможно. Что, Псковская дивизия по собственной инициативе вздумает десант на Красной площади высаживать? Кадрированные части воевать не могут в принципе. В самом худшем случае «непримиримые» в леса уйдут. До первых морозов…

— Да, что-то в этом есть, что-то есть…

— Я бы на вашем месте на гражданских сосредоточился, — решил внести свою лепту в мозговой штурм подполковник. — Нужно много, очень много людей на улицы вывести — студентов, шелупонь офисную, да хоть и пенсионеров. Демонстрации, митинги, броские лозунги, раздача денег и товаров прямо с машин — такой бардак получится, что самой смены власти никто и не заметит. Кое-кому и оружие раздать, опять же для усиления хаоса. Ну, как в Петрограде в семнадцатом… Или в Югославии.

— Но ведь есть у Президента какая-то сила, что его спасла и нам палки в колёса ставит, — задумчиво сказал Фёдор Давыдович. Как-то не по себе ему делалось, когда он вспоминал вчерашнее «личное участие»… Самому захотелось кремлёвского выскочку на колени поставить. Да и «фишек» на следующую игру заработать. Вот и рискнул. Чудом ведь спасся.

— Сотни две, как минимум, у него есть парней очень подготовленных, — согласился Батарчук, — и это не есть кто-то, нам известный. Какая-то совсем «левая» контора. Что, если вроде нашей? Мог Мятлев припасти на подобный случай?

— Я бы знал, — ответил Гнедин, но не совсем уверенно.

— Ну и эти, «хайратонцы», — продолжил Батарчук. — Старперов там половина, дробовиками вооружённых, одна слава, что «афганцы»… А вот и они нам не по зубам оказались… Я бы поостерёгся. Да ещё и парализаторы какие-то…

При слове «парализаторы» он непроизвольно передёрнулся. Страшное, между прочим, зрелище — ребята, попавшие под удар!

— А я вот что соображаю, — сказал генерал-пограничник, кое-что знающий об оперативной работе на сопредельной территории. — Вдруг это действительно «левые ребята»? Не президентские, сами по себе. Может быть, даже иностранцы. Это ведь многое объясняет…

— Всё, стоп! Мы зачем собрались? — вдруг спохватился Фёдор Давыдович. — Расфилософствовались! Дело делать надо!

Совсем ведь не для праздной болтовни с ничего не решающими людьми он сюда приехал вместе с Гнединым. Хотел получить у Батарчука из первых рук информацию о случившемся на «ЗИЛе», мнение профессионалов о перспективах узнать и забрать с собой половину батальона, чтобы надёжно прикрыть район расположения истинного Центра всей акции. Есть там своя охрана, но в том и беда, что у каждого из членов «Совета директоров», на привычном языке выражаясь, — своя. А общей нет, и единого командира тоже нет. До сих пор. Вот Фёдор Давыдович и прикинул, что, имея под рукой сколоченное и только ему (ну, и Гнедину тоже) подчиняющееся подразделение, на любой поворот событий можно будет реагировать с «правильной» точки зрения. То есть — его собственной.

Только он собрался отдать Батарчуку соответствующий приказ, как сначала в отдалении коротко треснули несколько одиночных выстрелов и автоматных очередей, а потом сразу загремело по всему периметру. Будто началась та самая войсковая операция, о невозможности которой они только что говорили. Частые и многочисленные выстрелы «РПГ-7», «Громов», «Вампиров» и прочего создавали у не слишком компетентного человека впечатление нормальной артиллерийской подготовки.

— …мать! — только и успел выдохнуть Батарчук, хватая прислонённый к тумбе стола «никонов» с подствольником. Одновременно пронзительно зазвонил полевой телефон на тумбочке.

Подполковник схватил трубку, послушал, бурея лицом. Потом швырнул её мимо аппарата, сам так ничего и не сказав. А что говорить? Что надо стоять насмерть, все и так знают, а руководить боем, не представляя его общей картины, — он не ясновидец!

— Вот и пипец нам, — сказал, как выплюнул, кривя рот. — База атакована по всему периметру, огневое и численное превосходство противника подавляющее…