Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— А ты — за генерала Алексеева? [69] Вопреки распространённому мнению, организатором и первым командующим Добровольческой армией был не Л. Г. Корнилов, а М. В. Алексеев, генерал от инфантерии, в марте — мае 1917 г. Верховный главнокомандующий российской армии. Умер в 1918 г.

— У нас уже есть, покруче меня и с аналогичным опытом.

Генерал явно не понял смысла слова «аналогичный» в данном контексте. А Мятлев имел в виду Берестина и его крымские подвиги.

В разговор друзей бесцеремонно вмешался Фёст:

— Мы вот что сделаем, Александр Кириллович! Я оставляю здесь лично мне подчинённый взвод тихоокеанских морпехов. На него возлагаем охрану и оборону складов. Прошу любить и жаловать — старший лейтенант Леонов. Он запомнил в лицо вас. Вы его. Скажите персоналу базы — морпехи не подчиняются даже вам, только своему командиру, мне и Верховному, по предъявлении документов и в присутствии разводящего, то есть этого же старлея…

Артиллерист вдруг захохотал.

— Ты чего, Саша?

— Ох, да я вспомнил, как по телевизору Президенту вручали удостоверение и корреспондент с подъё… спрашивал, где же оно ему может пригодиться? Вот тебе и случай, кто бы мог представить — старший лейтенант Леонов проверит! Захочет — пустит, захочет — нет. Только не маловато ли взвода?

— А сюда, думаешь, полком приедут базу брать? Поставят ребята в ключевых точках за бетонными блоками легендарные «Максимы», по сто лент и пожарной бочке воды для каждого — будет кинофильм «Тринадцать» и Дом сержанта Павлова в одном лице…

— И всё же не понимаю я, как на выключенный телефон дозвониться можно, — сказал генерал генералу, когда прощались у машины.

— А ты в нём что именно выключаешь, когда кнопку нажал?

— Не знаю, — удивлённо сказал артиллерист.

— И я не знаю, но точно не рубильником ток. А что там внутри этой херовинки, кроме сим-карты и батарейки — у китайцев в Шанхае нужно спросить. Или вот у этой мадам поручика, — он указал на Герту, с гордостью повесившую через плечо деревянную колодку «маузера». Ну, бывай, друг, спасибо. Родина тебя точно не забудет! Новые звёзды на погоны прямо сейчас цеплять можешь, это я тебе от имени Верховного говорю…

Колонна начала выдвижение. Нормальной езды, на скорости «артикулом предусмотренной», тут два часа до МКАД, даже с перекуром.

Комбаты, командиры рот «печенегов» и Хворостов со своим штабом получали от Тарханова и Фёста последний общий инструктаж, разместившись в большом, как международный автобус, кунге ПКП [70] ПКП — передвижной командный пункт. на базе шестиосного ракетного тягача. На нём в сопровождении БТРов Тарханов с Секондом, Мятлевым и Хворостовым собирались до конца операции крутиться по кольцевой, контролируя обстановку. Уваров ехал в машине с передовым отрядом штурмгвардейцев, Фёст в авангарде, тоже на БТР, с Глазуновой, Темниковой и теми «печенежками», что ходили на завод.

Секонду да и Уварову очень не хотелось этого делать, но — «надо, Федя, надо» — Фёст убедил Тарханова распределить валькирий поодиночке, по подразделениям, выполняющим главные, ударные задачи. Только они, с помощью блоков, смогут поддерживать постоянную связь друг с другом, Фёстом и Секондом, в случае чего обеспечивая экстренный маневр силами и средствами по ТВД.

Перед Секондом лежала разрисованная чёрными, красными, зелёными и синими стрелками, кругами и квадратами схема на листе формата А-3, перед Тархановым — какая-то своя, тоже непонятная посторонним. На большой, почти во всю торцовую стенку кунга, экран выведена схема Москвы, масштаба 1:5000, то есть пятьдесят метров в сантиметре. Все дома обозначены, с номерами, все проезды и проходные дворы. Где нужно — можно укрупнять до 1:100, жаль только, не в прямой трансляции с персонального спутника.

— Теперь, товарищи офицеры, я могу наконец перейти к постановке непосредственных задач, раньше нельзя было, уж извиняйте, — сказал Секонд. Тарханов доверил ему инструктаж, понимая, что сам не столь компетентен, чтобы в этой Москве принимать экстренные, скорее всего — нестандартные решения.

Эти слова относились как раз к Хворостову и его людям, от своих скрывать было нечего и незачем.

— Мы с вами имеем дело с очень интересной идеей государственного переворота и весьма изящным исполнением всех подготовительных работ. Прямо даже хочется увидеть главного разработчика и, глядя в глаза, крепко пожать ему руку…

— После чего повесить с соблюдением всех воинских почестей, — мечтательно поддержал его Мятлев.