Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Это ты у меня спрашиваешь? — удивилась Вяземская. Ей сейчас выше своего уровня размышлять не хотелось.

— Да нет, скорее, вслух рассуждаю. Мы «Леонова» с морпехами на «Валгаллу» отпустили. Не поторопились, как думаешь?

— Хочешь вернуть?

— Да я бы вернул. Только ну вот совершенно поперёк горла снова блоком переход открывать. Мне Левашов говорил — от него континуум трясёт куда резче, чем если СПВ пользоваться… Каждый раз — как на снежный мост над пропастью выходить. Раз прошёл, два прошёл, а там раз — и аут!

В эти дебри Людмила предпочитала не забираться. Она знала, что, стань она после школы координатором, ей долго-долго вообще не разрешалось бы использовать эту функцию блок-универсала. А если старшие решили, что им можно, так пусть сами и думают.

— Но выбора у нас всё равно нет, как у Корнилова под Екатеринодаром, — продолжил Фёст. — Так что предлагаю рискнуть. Хотя самому страшно, честно признаюсь. Провалимся к чёртовой матери в мезозой какой-нибудь… Правда, девчата с нами, так что скучно не будет…

— Я тебе покажу веселье, — безэмоционально, просто к сведению, сказала девушка.

— А что, думаешь, удастся моногамию сохранить при раскладе четырнадцать — два? Тут ведь даже не во мне вопрос? — продолжил поддразнивать невесту Фёст.

— Замолчи, мне эта тема неприятна…

— Всё-всё, молчу. А вообще, рискнуть согласна?

— Если считаешь, что другого варианта нет…

— Я — не вижу.

— Тогда селекторное совещание устроим.

Он включил блок, вызвал Секонда и Герту, сообщил о своей идее.

— А нам, ваше высокоблагородие, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило… — ляпнула Герта.

— Слушай, ты где этой ерунды набралась, причём — последнее время? — удивился Секонд. — Раньше себя приличнее вела…

— Мятлев! — сказал Фёст и поднял указательный палец. — Гулял с девушкой по Москве и учил всяким генеральским глупостям.

— Это точно, — поддакнул Секонд. — Я вообще давно не встречал умных генералов. Это как при эпидемии, только наоборот. Из всей исходной массы подпоручиков и корнетов до «беспросветности» доживают только самые стойкие особи…

— Интеллект и личная порядочность условием выживания не являются.

— Скорее наоборот…

Герте пришлось всё это выслушать молча. Веселится начальство после пережитого, ну и пусть его.

Фёсту снова захотелось курить. У него от стрессов какие-то эндорфины в организме выгорали, и только никотин их быстро восстанавливал.

Одной рукой придерживая руль, достал сигарету, щёлкнул зажигалкой. Затянулся два раза подряд. Не закрывая портсигара, сказал:

— Ну, держитесь, славяне, у кого за что есть. Вызываю Воронцова…

Как показалось Фёсту, Воронцов был почти не удивлён, когда получил пробивший три (или несколько больше) слоя реальностей вызов по блок-универсалу. Ему пришлось, оторвавшись от ужина с Натальей, поспешить в рубку и включить стационарную СПВ, с большим трудом адаптированную Левашовым и Лихаревым для синхронной и синфазной работы с аггрианскими приборами. Теперь считалось, что канал, открытый с помощью тщательно отлаженной и постоянно контролируемой всей мощью Главного судового компьютера установки СПВ обеспечивает более чем восьмидесятипроцентную надёжность и безопасность. А с автономно используемыми блоками — одни неприятности. Минимум два раза — у Ирины с Берестиным и у Сильвии с Новиковым «хроноперелёты» закончились чуть-чуть удачнее, чем последний полёт Валерия Чкалова [35] См. роман «Одиссей покидает Итаку» и «Вихри Валгаллы». . Едва не потерялись друзья «в дали времён, в пыли веков» [36] См. роман «Вихри Валгаллы». .

Сам Дмитрий приводил такую аналогию: «Морю, естественно, всё равно, на чём ты там плаваешь. Есть даже мнение, что чем теоретически непотопляемей суда, тем чаще они гибнут от штормов и гораздо менее предсказуемых обстоятельств. Пример — „Титаник“. Как известно, в процентном отношении число гибнущих в море кораблей за последнюю тысячу лет не уменьшилось ни на йоту. И всё же я предпочту выйти в штормовое море на толковом, оснащённом всем необходимым спасательном буксире, нежели на средневековом драккаре. При всей его романтичности и реальной мореходности».

— И что там у вас опять случилось? — осведомился Воронцов, мгновенно заметив, что попросивший о встрече Фёст сидит не в своём кабинете, а в движущемся с приличной скоростью автомобиле. С ним рядом — Люда Вяземская, любимая питомица Натальи. С ней он вежливейшим образом раскланялся, обменялся улыбками. — Катаетесь где-то по ночам, вместо того чтобы предаваться честно заслуженному отдыху. И с автоматами. Тебе, Люда, совсем не идёт. Излагай, Вадим…