Андрей Бондаренко - Карибская сага

– Отставить болтовню! – нетерпеливо прикрикнул Браун. – Переводите, Негро, этому краснокожему молокососу…. Итак. Все индейцы, пригодные к физическому труду, спущены вниз. Им уже и руки развязали. Обратной дороги нет. Поэтому дело простое. Даю вам на всё про всё – ровно двадцать суток. Если за это время поднимут наверх сундуки с бумагами, то всех отпущу живыми, даже денег дам немного. Если же нет, то всех женщин и детей прикажу убить в тот же день. Более того, лично всем влеплю по пуле в голову…. Перевели? Идём дальше. Сеньору Буэнвентуре разрешается осмотреть и прочесть все найденные бумаги. Более того, ему разрешается даже сжечь до половины всех этих бумаг – на его усмотрение. Но не более половины! Если же я узнаю, что это требование было нарушено, то умрут все. Торжественно обещаю: все умрут! Так что, предлагаю вождю Мэлви очень внимательно присматривать за сеньором Андресом Буэнвентурой, а также тщательно считать прошедшие дни…. Перевели? Отлично. Вопросы отменяются, все свободны. Уводи их, Смит. Мистер Негро – что сейчас не успел – по дороге этой обезьянке переведёт. Пошли вон! Пусть загружаются в клеть и там дожидаются сеньора Буэнвентуру…

Здоровяк отконвоировал Мэлви и Негро в пещеру.

Браун внимательно посмотрел Нику в глаза.

– Что же сказать вам на прощанье, милый друг? Первое, мне искренне жаль, что уважаемые мной супруги Сизые оказались замурованными в той тупиковой пещере. Это был их выбор, в конце-то концов. Мы всем по-честному предлагали выйти на земную поверхность. Впрочем, зная об их выдающихся талантах и недюжинных способностях, я не удивлюсь, если им удастся выбраться и из этого переплёта.…Второе, господина Александра Аматова вы прикончили абсолютно правильно. Дрянной был человечишка, работал на всех подряд, на всё был готов – ради презренного металла.…Третье, прошу – не торопитесь убивать моих людей. Главная их функция – чисто информационная. С помощью специальных портативных передатчиков они будут регулярно сообщать мне обо всех ваших успехах и возникающих проблемах. В случае если они пропадут из эфира, я буду вынужден застрелить энное количество заложников – в зависимости от степени испорченности настроения…. Вам всё ясно? Тогда пройдёмте в пещеру. Пришло время старта, труба зовёт! Извините, один момент, – профессор достал из заднего кармана своих штанов маленькое прямоугольное зеркальце и принялся внимательно изучать ярко-красный прыщ на своей правой щеке. Жирный солнечный заяц неожиданно выскочил из зеркального омута, резво проскакал по камням Индейского Нагорья и затерялся где-то в чёрных пейзажах Сизых болот, сгоревших дотла. Браун недовольно поморщился и спрятал зеркальце обратно в карман.

Ник и профессор двинулись к пещере.

В голове у Ника тут же родилась неожиданная мысль: «Руки у меня, конечно, связаны. А зубы-то – вот они, свободны. Если резко метнуться к Брауну и вцепиться ему зубами в горло? А что, имеются реальные шансы прикончить старого негодяя…. Только, вот, какой смысл в этом геройстве? Похоже, что никакого…».

Он шагал, никуда особо и не торопясь, размышляя о всяких загадочных перипетиях такой непростой жизни.

Даже стишок, сам по себе, придумался:

«Да, красиво, конечно, – так вот умереть, отведав напоследок солёной крови врага. Бесспорно – красиво! Кто что против скажет? Не слышу, ау! Только бесполезно это и, в данном конкретном случае, даже вредно. Потому как общему делу только навредит…»

Звонкая капель, тоскливый скрип канатов, чьи-то тяжёлые вздохи со всех сторон.

Медленно опускались – в полной темноте, могли бы и свечку выделить, жмоты копеечные…

Воздух словно бы загустел, стало нестерпимо душно, жарко и как-то совсем неуютно. Даже сомнения закрались: может, это коварная ловушка, и всех их просто-напросто решили зажарить заживо? Хотя – зачем? Могли и расстрелять по-простому, без всяких хитрых заморочек…

Неожиданно со всех сторон налетела живительная прохлада, внизу приветливо замигали яркие огоньки. Ещё немного, и клеть коснулась своим деревянным дном каменного пола второго пещерного горизонта.