Андрей Бондаренко - Карибская сага

Отдышавшись и осушив очередной бокал ароматного вина, Зорго пояснил:

– Это так про дона Аугусто написали в одном толстом столичном журнале, а я запомнил.

– Всё это, безусловно, очень мило, – задумчиво проговорил Ник. – Но, всё-таки, почему вы так уверены, что почтенный кабальеро согласится нам помочь?

– Я не уверен до конца, – промямлил Зорго. – Просто существуют, по меньшей мере, три веских повода надеяться на это. Во-первых, лет десять тому назад я оказал дону Аугусто одну значимую услугу. Какую – не буду уточнять, но на сегодняшний день он является моим давним должником…. Во-вторых, вы же, Андреас, по национальности русский? Да ладно, к чему отрицать очевидные вещи? Мы, моряки, в этих делах очень даже хорошо разбираемся, безошибочно даже. Так вот, сеньору трудно будет отказать соотечественнику…. И, в-третьих, дон Романо всегда считался тонким ценителем женской красоты, – капитан многозначительно посмотрел на Айну.

– Что?! – Айна, вне себя от гнева, мгновенно вскочила на ноги, схватила со стола нож для разделки морепродуктов и приставила его остриё к горлу опешившего Зорго…

«За что мне это всё?» – устало подумал Ник, обеспокоенно переглянувшись с Банкиным.

Глаза молодой женщины превратились в чёрные бездонные колодцы, маленькие карминные губы приоткрылись, демонстрируя окружающим безупречные белые зубы, крепко сжатые в зверином оскале.

На Айну иногда находило нечто такое, особенно если кто-либо – словом или делом – посягал на её девичью (пардон, уже давно женскую), честь. Или если Айне так казалось. Последствия в таких случаях бывали весьма печальны – для неудачливых шутников и всяких сексуально-озабоченных личностей. Вплоть до летальных исходов…

– Успокойтесь, ради Бога, милая донна Анна, – испуганно забормотал Зорго. – Вы совсем не так меня поняли. Сеньору Аугусто на днях исполнилось семьдесят пять лет. И вообще, он уже две недели как в местной больнице лежит, после очередного инфаркта…

– На что же вы тогда намекали, любезнейший? – хмуро поинтересовалась Айна, слегка отведя нож в сторону.

– Ни на что я не намекал, честное и благородное слово. Просто хотел посоветовать, чтобы вы старому сеньору улыбались почаще да понежней. Вот, и всё, слово карибского шкипера.

Айна устало опустилась на стул и, не глядя, отшвырнула нож далеко в сторону. Нож глубоко вошёл лезвием в деревянную обшивку барной стойки и мелко-мелко задрожал. Бармен, стоявший за стойкой, задрожал в унисон с ножом.

Ник и Банкин вздохнули с облегчением, а капитан Зорго смахнул со лба капельки холодного пота и неверной рукой потянулся к кувшину с остатками апельсинового вина…

После завтрака они отправились в муниципальную больницу, благо в Сан-Анхелино всё находилось рядом, весь городок за один час можно было обойти.

Дон Аугусто выглядел совсем неважно, хотя и бодрился старательно – перед симпатичной женщиной. Узнав, что Ник прибыл из России, старый сеньор несказанно обрадовался и минут сорок приставал со всяческими расспросами.

Потом, вспомнив о хороших манерах и элементарной вежливости, поинтересовался, не сможет ли быть чем полезен дорогим гостям.

Зорго коротко изложил суть возникшей проблемы. Обратился с просьбой оказать действенную помощь. Ник присоединился к этой просьбе, за ним и остальные: Банкин, Сергей Анатольевич Куликов, даже кот Кукусь пару раз мяукнул просительно.

Айна после всех попросила, отдельно – из-под ресниц длиннющих загадочно посматривая на старого сеньора своими чёрными огромными глазищами.

– Да, друзья мои, – дон Аугусто умилился не на шутку. – Давненько на меня женщины так не смотрели. «Лукавый взгляд из-под густых ресниц. Удар из-за угла. Не мне тот взгляд предназначался. И знаешь ты сама: сейчас умрут – те миллионы людей, зверей и птиц, которым мог предназначаться тот взгляд – из-под ресниц….». Потешили старика, право! Ну, что же, послезавтра меня выписывают из этой больницы. К пяти вечера прошу всех вас, включая этого милого кота, пожаловать ко мне в гости. За Джедди я отдельно пошлю. Думаю, что решим все вопросы – к всеобщему удовольствию…

В назначенное время, минута в минуту, они прибыли в особнячок дона Аугусто. Ничего себе особнячок, симпатичный такой, с колоннами из разноцветного мрамора. Перед домом был разбит большой ухоженный сад – даже и не сад, а самый настоящий английский классический парк. Рядом с входом в дом располагался маленький уютный пруд с розовыми и фиолетовыми кувшинками, рядом с прудом неподвижной статуей застыл дворецкий с роскошными бакенбардами, разодетый – что та новогодняя ёлка.