Андрей Бондаренко - Карибская сага

– Кошмар долбанный на все четыре стороны света! Кальмарову печень в перехлёст, да с оттяжкой! – кратко обрисовал своё отношение к такой погоде интеллигентный капитан Куликов.

От безделья Ник решил – как-то на рассвете – половить рыбки.

Чтобы русский человек в свободное время рыбки не половил?

И не мечтайте о таком, потому как не дождётесь, даже до самого морковкиного заговенья…

К толстому капроновому шнуру привязал старый ржавый крючок, на камбузе разжился куском слегка пованивающей солонины.

И что вы думаете? За пару часов поймал пять килограммовых рыбин. Красивые такие рыбины, с чешуёй – под старинное серебро.

Фьорд сказал, что это, мол, светлая макрель.

«Чудак, право», – насмешливо подумал Ник. – «Откуда в Средиземном море взяться макрели? Книжки умные и толстые надо читать на досуге. Обычная скумбрия, но очень красивая…».

Айна из этой добычи Ника, печально улыбаясь, – как и всегда в последнее время, таких разносолов наготовила – язык собственный проглотишь…

Через без малого трое суток прошли Гибралтар.

– Меж Геркулесовых Столбов лежит моя дорога, меж Геркулесовых Столбов, где плавал Одиссей… – тихонько напевал Ник стоя на носу яхты. Он никогда не предполагал, что эта песня может иметь отношение к его скромной персоне. И вообще, Городницкий – молоток. Не соврал совсем, у Столбов, действительно, было очень много дельфинов. Грели они там спины или просто так тусовались – совсем и неважно.

Вышли в Атлантический океан. Тут ветра было – сколько хочешь и даже больше. Пришло время тугих парусов. Опасался Ник слегка: справится ли? Ведь не обучен был он этому делу. Даже названия парусов пугали нешуточно: большой грот, фок-стаксель, бом-кливер…

Оказалось, что ничего страшного-то и нет, для существенного облегчения работы матросов (Куликов в помощники к Нику определил Гешку Банкина), были придуманы всякие хитрые лебёдки и другие механические тяги. Главное, крепко-накрепко запомнить: когда что крутить надо, когда на что нажимать…

Вообще-то, они должны были прямым ходом идти на остров Барбадос. Но неожиданно выяснилось, что первым делом надо зайти в португальский порт Синиш и затариться там топливом, разным продовольствием и всяким иными мелочами.

– Это же всё можно было сделать ещё в Барселоне, – искренне возмутился Ник. – Мы, чёрт возьми, теряем драгоценное время!

– В Португалии дешевле на порядок абсолютно всё, – напористо оправдывался прижимистый и рачительный капитан «Кошки». – Нечего буржуям недорезанным дарить за красивые глаза народные денежки. Обойдутся, монстры дешёвые. Есть возможность сэкономить копеечку, следовательно, будем экономить…

Скалы, скалы, скалы, между ними – жёлтые злобные волны.

Как в бухту вошли – совершенно непонятно, мотало немилосердно, как гадов распоследних.

Вошли, встали к дальнему причалу.

Фьорд и Айна остались на борту яхты, Банкин и Куликов отправились в портовую контору – решать насущные вопросы, а Ник решил немного прогуляться по городку.

Твою мать! Вот же оно – самое настоящее Средневековье! Какие дома, смотришь – лет пятьсот каждому, не меньше…. А дубы пробковые? Каждому – по паре тысяч лет. И памятники бронзовые, позеленевшие от времени, попадались почти на каждом шагу. Судя по всему – местным правителям, мореплавателям, пиратам и всяким прочим – безусловно уважаемым личностям. Замки всякие: французские, английские, шотландские, испанские – дети малые, право, по сравнению с местной архитектурой…

Находился Ник от души, насмотрелся, проголодался, зашёл в кабачок, расположенный в подвале совершенно древнего, полуразрушенного здания.

Только он уселся на чёрную приземистую скамью, изучил меню (на английском языке), как к его столику подошла старенькая бабушка.

Ну, очень старенькая: низенькая такая, на кривых самодельных костылях, лицо морщинистое – куда там коре местных пробковых дубов. А глаза-то совсем молодые, голубые, какие-то знакомые до боли.

Тут дело простое: либо надо сразу прогнать в грубой форме, либо накормить от души и расспросить подробно про местную жизнь.

Ник заказал у официанта для старушки тушёное мясо с овощами, хлеба пшеничного, бутылочку портвейна (и себе такую же, ясен пень).

Замахала бабулька руками: мол, зачем же так тратиться, и простого пива хватит…

«Да, чего уж там, русские мы или где?» – мысленно усмехнулся Ник.

Общались они с нищенкой, оказавшейся совсем и не полиглоткой, на странной смеси английского, испанского и португальского языков. Но, несмотря на это, достаточно хорошо понимали друг друга.