Андрей Бондаренко - Карибская сага

«Значит, к Брауну прибыло-таки подкрепление», – понял Ник. – «Интересно, а что это ещё за пушка на колёсах?».

Подземные узники поднялись на поверхность. Да, бой здесь был жарким, иначе и не скажешь. Под ногами скрипели и звенели пустые гильзы, тут и там виднелись свежие воронки от взрывов гранат, в ста метрах от входа в пещеру лениво догорал маленький танк на восьми колёсных парах.

– Эту дурацкую железяку – с колёсами и пушкой – тоже с самолёта сбросили на парашюте, – сообщил Джедди. – Я сам видел, мы как раз на ночлег располагались – по ту сторону Сизых болот…

Недалеко от подбитого танка несколько десятков полуголых людей – всех цветов кожи – активно размахивали кирками и мотыгами.

«Могилы копают», – понял Ник, сбросил куртку, подошёл к работавшим и забрал кирку у пожилого вест-индского негра, обливавшегося потом.

Ник упорно вгрызался в каменистую землю, не жалея сил, это было единственное, чем он мог хоть как-то отблагодарить этих незнакомых ему людей, погибших в скоротечной схватке на Индейском Нагорье.

Через пятнадцать минут к Нику подошёл Сизый, положил руку на плечо и шепнул на ухо:

– Командир, поработал, дай и другим внести лепту. Иди-ка к Банкину, он там, – рукой махнул в сторону пологого холма, – обнаружил что-то интересное. Тебя, ясен пень, ищет.

Ник отдал Лёхе кирку и, стряхнув ладонью пот со лба, пошёл в указанном направлении. Там, около двух глубоких воронок, лежали сложенные в один ряд тела мёртвых «пятнистых».

– Никитон, сеньор Буэнвентура, то есть, греби сюда! – громко позвал его Банкин, укладывавший в рюкзак верёвочную лестницу. – Я тут в карманах мистера Брауна отыскал много чего интересного…

Лицо покойного профессора застыло в жуткой гримасе: рот был широко открыт и перекошен на сторону, один глаз – плотно зажмурен, другой же, наоборот, был готов – как казалось – незамедлительно выскочить наружу.

– Очень странное у него выражение физиономии, – констатировал Ник. – Да и цвет кожи какой-то синюшный, с лёгкой сиреневой поволокой.

– Верно подмечено, дон Андрес! – непонятно чему обрадовался Банкин. – Брауна единственного живым захватили в плен, только коленная чашечка была прострелена. Это он потом ампулу, зашитую в щеке, зубами разгрыз, и всё – пишите письма мелким почерком. Да, в упёртости этим американцам не откажешь…

– Это правильно, тут не поспоришь, – кивнул головой Ник, вспомнив аналогичный случай, произошедший два года назад на Чукотке. – Давай, мой друг, хвастайся своими находками.

– Находкой, – уточнил Гешка. – Не считать же находкой почти готовую верёвочную лестницу, которую «пятнистые» смастерили по твоей же, командир, просьбе? Так вот, только тоненький блокнотик обнаружился при господине профессоре. А в нём имеется одна любопытная страничка, на которой обозначены волны и некие коды – явно для ввода в секретную часть рации. Просекаешь, командир? Только, вот, никак не могу понять: чьи это координаты, и кто на той стороне является контрагентами?

Ник взял в руки блокнот, внимательно изучил интересующую страничку и через минуту вынес свой вердикт:

– Абсолютно ничего хитрого. Первые три адресата – это президент США, руководитель Управления внешней разведки и всесильный господин Ротшильд. Где – чьи координаты? Так ли это важно? Потом наши спецы в Москве разберутся – вдумчиво и без спешки.

– Там ещё имеется и четвёртый адрес, – напомнил дотошный Банкин.

– Четвёртый? Это совсем просто. Видишь, тут якорёк нарисован? Следовательно, четвёртый адресант – это подводная лодка. Почему подводная лодка, а не яхта, к примеру? Эфирные координаты потопленной нами «Норд Стар» были записаны ниже. Видишь, зачёркнутую пятую строку? Ладно, спрячь свою находку понадёжнее, вдруг, да и пригодится когда-нибудь…

Во время похорон павших соратников шёл мелкий тёплый дождик.

Такой добрый дождь в России называют «грибным», а в этих тропических краях – «спящим». Молча, засыпали могилы землёй, сеньора Сара Монтелеон громко прочитала короткую молитву о бренности всего сущего, после чего слово взял Джек Негро. Неожиданно для Ника старина Джек оказался опытным и зажигательным оратором. Два часа он безостановочно обличал гнусных американских империалистов, призывая на их бедные головы все мыслимые и немыслимые кары.

Слушатели зачарованно внимали этому цветистому потоку слов, взрываясь, время от времени, азартными воплями и одобрительными аплодисментами.