Олег Языков - Корректор реальности

Абсолютно голая Катя сделала свой первый и решительный шаг в новом мире. Или про даму надо говорить не «голая», а «обнаженная»? В общем, как ни скажи, а одежды от этого на Кате не прибавится! Странно, что мы еще не попали под ультразвуковой удар женского визга… Где же она? А, вот! Нащупав ручку двери дрожащими пальцами, я дернул ее вниз и, давясь с трудом сдерживаемым хохотом, вывалился из медблока.

Впрочем, визга не последовало и далее. Все же Катерина была летчиком и офицером. Последовал хлесткий звук пощечины, еще один… слабый визг Дмира, его царапанье по двери… А вот таких слов я от Кати как-то не ожидал! Крепко сказано! И к месту.

Дверь приоткрылась, и в ней показалась задранная нога пытающегося смыться с места катастрофы адмирала. Но не тут-то было! Стоило адмиралу только показаться в дверях, как за ним метнулась обнаженная женская ручка и, крепко ухватив его за ворот мантии, дернула обратно! Дверь с грохотом закрылась, в медблоке что-то с грохотом упало и заверещало как молочный поросенок, которого живьем пытаются посадить на раскаленный противень духовки. Еще один хлесткий удар! Так уж и нужно ли мне жениться? А может, подождать? Дверь распахнулась, и, посланный вперед молодецким пинком, адмирал вылетел наружу, прямо в мои объятия…

Точнее – то, что вылетело, адмиралом можно было назвать, лишь обладая большой фантазией. Всхлипывающее и трясущееся от страха существо, с кровавыми царапинами на морде лица, забилось в моих крепких и мужественных руках, заскребло ножками по палубе, пытаясь по-тараканьи скрыться под плинтусом.

Хочешь – беги, родной… Тебе надо собрать всю волю и память в кулак, чтобы еще раз оценить боевые качества пилота ВВС Красной Армии, старшего лейтенанта и орденоносца Екатерины Лебедевой. А мне… Мне предстояло зайти в клетку с только что очнувшимся, и от этого особенно злым, хищником.

Я скромно постучал в дверь.

– Катя, можно я войду?

– Да уж заходите… Поговорим…

Передернув плечами от морозного чувства опасности, я решительно распахнул дверь и вошел. Катерина, одетая в черные, ниспадающие одежды, растрепанная и злая как тысяча чертей, была диво как хороша! Серые глаза опасно сверкали, румянец подчеркивал безупречную кожу лица, маленькая ручка сжимала какую-то медицинскую штуковину, похожую на бокс для шприцов. Как бы не метнула мне в голову, с нее станет…

– Катя! Я…

– Кто вы?! – Маленькая ножка показалась из-под мантии. Да она подкрадывается! Внимание, Тур! Атака с передней полусферы!

– Стой, стой, Катя! Я – Виктор! Я тебе сейчас все объясню!

– Вы не Виктор! Где он? Что со мной? Где я?

– Катя, успокойся, присядь вот сюда… – Катя отрицательно замотала головой. – Ну, хорошо… Не хочешь садиться, я так расскажу… Только держись за что-нибудь, не упади… Катя, ты погибла в бою. Тебя вытащили из кабины горящего самолета и оживили. Сейчас ты на космическом корабле, в космосе, у другой планеты, которая и будет теперь твоим новым домом. Смотри…

Я включил обзорный экран. Иллюминаторов в блоке не было. С экрана, мягко переливаясь лазурью океанов, скромно прикрывшись белыми кружевами облаков, на нас взглянула Мать.

– Здесь ты будешь жить, Катя. Теперь это твой мир.

– А Земля? – слабо прошептала Катя.

– Земля отторгла тебя. Там ты погибла, Катя… Там для тебя места уже нет… Реальная история похожа на плотную резину, Катя. Как ее ни тяни, а она все стремится вернуться в свою привычную форму. И, раз случившаяся, все равно повторится… Так было и со мной. Я занял тело Виктора Туровцева 25 сентября 1942 года. А 26 октября 1943 года эта самая история меня из этого тела и выбросила. Совсем… Я тоже землянин, но я из другого времени. Сейчас я тебе все расскажу, Катя. Слушай…

– Нет, нет и нет! Я не верю! Вы не Виктор…

– Я тебе и говорю, что я не Виктор, Катя! Так меня звали там, на Земле. Когда мы с тобой познакомились. Но ты помнишь летчика, которого ты спасла после налета на бронепоезд? Который тебя полюбил? Который тебя целовал на аэродроме? Это ведь был я… То есть о чем это я? Это я и есть. Катя! Катя! Это же я…

Сделав шаг вперед, я попытался обнять ее. Но нет… Мне в грудь, прямо под сердце, уперлась крепкая ладошка.

– Погодите… Значит, вы – Виктор? Тот человек, который меня любил? Который меня целовал и говорил всякие слова? Который подарил мне это?

Черная мантия немного пошевелилась, и я увидел бриллиантовую каплю. Прямо в этой чудной и теплой ложбинке груди… И как они только умеют так делать? Волшебницы…