Олег Языков - Корректор реальности

Я сделал паузу. На меня никто не смотрел. Члены делегации что-то выискивали взглядом на стерильной поверхности стола переговоров. Пора было ставить точку.

– Я и забыл вам сказать, господа… Извините, я волнуюсь. Когда я разобрался в ситуации, я, как полноправная личность и человек из другого, более развитого мира, принял естественное и лежащее на поверхности решение. Основанное на норме права, заметьте! Да-да! Не помню буквально, но как-то так: «…судно, которое оставлено без каких-либо указаний на то, что оно должно быть восстановлено или приведено в первоначальное состояние, считается брошенным имуществом. В таком случае любое лицо, обнаружившее брошенное имущество, может им воспользоваться или распорядиться…» Я и вступил во владение, пользование и распоряжение брошенным имуществом. Думаю, вы это уже смогли установить, не так ли? Адриан предоставил мне возможности пользоваться брошенной экспедицией техникой, телепортационной сетью, связью, ресурсами и другими мелкими техническими устройствами. Эти пустяки не стоит даже обсуждать. Господа! Единственное, на что я не стал покушаться – это на тайны вашей цивилизации. Закрытая научно-техническая, политическая, военная и иная информация осталась вашей собственностью, профессор. Мне она не нужна. Мне хватает и собственного планетарного бога. Dixi! Я закончил, господа! Надеюсь, вопросов больше нет? Что? Мой напарник?

Я внушительно откашлялся.

– А вот тут я не советую вам шутить и протягивать, куда не надо, шаловливые ручки. Мой напарник – личность и человек! В его матрице сознания одна половина – моя! Он не робот, не имущество и не компьютер! Повторяю, он человек. Он воин. Он самостоятелен в своей жизни и решениях. А чтобы снять все сомнения, скажу следующее. Став человеком, старший лейтенант Андрей Николаев в боях по защите священных рубежей своей Родины уничтожил не один десяток врагов! Часть из них он убил в рукопашной, глядя умирающему противнику прямо в глаза. Хотите заглянуть в его глаза, профессор?

У профессора отвалилась челюсть. Шевелитько побледнел и прикинулся ветошью. Прочие участники переговорного процесса со страхом смотрели на восставший из мира мертвых процессор.

А старший лейтенант Андрей Николаев ожил, встрепенулся на своей жердочке как боевой сокол, и огненным глазом окинул благородное собрание, ставя точку в ненужной более дискуссии.

– Подождите, профессор! Куда же вы? А теперь я предлагаю обсудить небольшой список контрибуций и репараций, которые я намерен получить с вашей стороны. Да, да! За все хорошее, что ваши дуболомы наломали в отношении представителей моей Родины – великого Советского Союза.

– Скажите, профессор, а в вашем мире есть небольшие, человека на три-четыре, хронокапсулы? А они способны перемещаться в космическом пространстве? А что из себя представляют их энергетические установки, а?

Да-а уж, дали мы нашим контрагентам прочихаться на переговорах, сунули их носом в наши ароматизированные портянки! Причем сделали это от души и со всей душой, надо сказать. В надежде на лучшее понимание и плодотворное сотрудничество в будущем…

Однако немедленного и явного результата достичь не удалось. Ушлый профессор трусливо сбежал с поля боя, оставив все поднятые мной вопросы в подвешенном состоянии… Заперся, паразит, в рубке связи, как улитка в своей ракушке, и не вылезает оттуда. Консультируется с начальством, наверное. Судя по тому, что мне у него удалось вырвать, нашу рабочую встречу теперь планируется развернуть аж в межпланетную конференцию, во как! Хочешь не хочешь, а выбора у нас с напарником не было. Кроме неизбежного вылета на планету Мать и участия в новых, теперь уже четырехсторонних, переговорах. Полетели…

Драчка обещала быть чрезвычайно интересной. На арене этой корриды должны были сойтись бывшие враги – представители мира Адриана и Мира-основы, сам предмет спора, он же глава местного культа, – Адриан, и мы с Андреем. Пока по умолчанию считалось, что Андрей как бы является моим движимым имуществом, на которое и позарились эти скупердяи-инопланетяне. Тем не менее мне с имуществом выделили достаточно приличную каюту и оставили в покое. Не до нас им сейчас было… Народ бегал и суетился, готовился к заседанию Лиги наций. А мы с Андреем сибаритствовали в отведенных нам покоях. Ну, и трепались, конечно…

Вот тогда-то и произошел разговор, который заставил меня на многое посмотреть иначе. Начал его Андрей.