Вячеслав Шалыгин - Zападня

…– Я не понимаю, – прошептал Чернявский.

Он стоял рядом с катером по колено в воде и, запрокинув голову, переводил взгляд с главного купола Храма на «линзу», центр которой располагался точно над крестом.

– Не вы один. – Лейтенант Николаев нашел взглядом Макагона и показал ему большой палец: – Молодец, Мак, отлично маневрировал.

– А? – Макогон не без труда подтянул отвисшую от изумления челюсть. – Это как вообще?! Почему? Или таких пузырей тут много?

– Пузырь один, – Николаев усмехнулся, – и тот искусственный – купол. А это… чудо.

– Это ненаучно! – возразил Чернявский, по-прежнему глядя вверх.

– Нашел о чем вспомнить, док, – вступил в разговор очнувшийся Поспехов. – Какая наука в Сезон Катастроф? Хотя, соглашусь, и чудесами все, что происходит, называть не следует. Аномалии – это ближе к теме.

– Прости нас, господи, – проронил Бибик и перекрестился. – Так сразу было?

– Месяц, как гора выросла, а две недели назад гидрологи вычислили этот вот способ сюда спускаться.

– А обратно как?

– Обратно… – Николаев усмехнулся. – Никак. Мужики тут неделю куковали, чуть не озверели. А потом вдруг выяснили, что под Храмом есть кое-какие коммуникации, и один тоннель выводит под купол. Отсюда полста метров. Правда, тоннель был затоплен, но нашелся среди гидрологов пловец, донырнул. Потом воду откачали, и получился секретный вход в купол. Правда, без выхода. Ну, и алгоритм входа надо знать. Без него можно вечно по течению плавать.

Лейтенант указал на плывущие по далекому «потолку» водные потоки.

– А в Храме какая обстановка? – Чернявский, наконец, сумел оторвать взгляд от «линзы» и принялся с интересом разглядывать Храм. – Выглядит относительно неплохо. С поправкой, конечно, на обстоятельства. А какова сохранность интерьеров?

– Какая может быть сохранность после восьми месяцев под водой? – Николаев вздохнул. – Полный упадок и негодность. В этом плане никаких чудес.

– Смотрю на церковь – все нормально, даже спокойно становится, а обернусь… – Поспехов поежился. – На психику давит вся эта водная масса. Очень уж грозно нависает. А если схлопнется эта труба внезапно и без причины, как и образовалась? Может, двинем уже?

– А катера?! – озадачился Макагон.

– Это мне оставьте. – Николаев махнул рукой. – Заберете свою кастрюлю у нас в ПЭКе.

– Не понял, – Мак усмехнулся. – Ты ж сказал, путь наверх отсюда только через купол. Наврал?

– Нет. – Лейтенант кивком указал на врата Храма. – Идите. Спуск в тоннель прямо посреди Храма, не промажете.

– А ты?

– У тебя ведь такая хорошая память, – Николаев усмехнулся, – не помнишь, что ли, я говорил: только провожу, а под купол – пас.

– Вот я и спрашиваю, как ты наверх-то, да еще на двух катерах?!

– Что ты прицепился к человеку? – вступился за лейтенанта Поспехов. – У нас свои секреты, у него свои! Одно дело делаем, вот и все, что важно. Отцепись!

– Нет, ну ладно, – Мак усмехнулся. – Просто интересно стало. И катер, между прочим, на мне висит!

Он похлопал себя ладонью по шее.

– Получишь свой катер, сказал же, – Николаев протянул руку Бибику. – До встречи, Степан. И смотрите там, под куполом, если начнутся проблемы, стреляйте прицельно и не в стенки. А лучше вообще не стреляйте. Купол прочный, с большим запасом, но береженого… сами знаете… Бог бережет.

Лейтенант обернулся к Храму, но примеру Бибика не последовал, не перекрестился, хотя рука дрогнула, а пальцы сложились в щепотку.

– Спасибо, Олег. – Бибик окинул взглядом квестеров, чуть подумал и крепко ухватил дока за руку: – Мак направляющим. Антон второй. К переходу шагом марш.

На крыльце Храма Бибик отпустил дока, на секунду притормозил и обернулся. Он предполагал, что увидит, поэтому ничуть не удивился, когда лейтенанта Николаева не оказалось на месте. Полицейский исчез вместе с двумя катерами. Каким образом и куда? Не имеет значения. Прав был Антон: мы на одной стороне – и это главное. А какие у кого накопились тайны – лучше и не знать.

В отличие от Чернявского и Мака, прирожденных исследователей и дотошных аналитиков, Антон и Бибик не забивали себе головы загадками без отгадок. Особенно Бибик. Он считал, что у любого человека, который провел хотя бы в одной зоне разлома достаточно много времени, их накапливался воз и маленькая тележка. Все держать в голове – никакой памяти не хватит, а обдумывать – вообще свихнешься. Так что разумнее принимать мир таким, какой он теперь есть, и не усложнять себе жизнь размышлениями, анализом и прочими премудростями.