Вячеслав Шалыгин - Zападня

– Командир! – крикнул Макагон. – На платформе габариты погасли!

– Вот! – Бибик со значением указал в сторону платформы. – Слышите?

– Ничего не слышу. – Док пожал плечами. – Ливень мешает!

– А должны! Если возникают проблемы с электроснабжением и гаснут бортовые огни, на платформе обязаны сразу же включить «ревун». Его никакой ливень не заглушит. Но мы ничего не слышим. И не видим. Арбатская стала невидимкой, вопреки всем инструкциям и нормам. Причина, думаю, понятна.

– Командир! – вновь крикнул Мак. – Смотрите! Вспышки!

Сквозь дождь пробилась россыпь характерных мелких вспышек. В районе нижней палубы платформы кто-то открыл стрельбу. Через пару минут все утихло, но в том, что это не привиделось, никто из квестеров не сомневался.

– Может, проверим?! – крикнул Поспехов.

– Умнее ничего не мог придумать? – Макагон покачал головой.

– Получается, мы не сможем спуститься под купол? – обеспокоился док. – Мы должны забрать хотя бы местный пакаль! Может быть, есть другой вход?

– Есть, – Бибик кивнул. – Даже два. На Лубянке точно такой же, как на Арбатской. И донный шлюз для подлодок на Воздвиженке. Но вход на Лубянской платформе временно закрыт. А чтобы попасть под купол через шлюз, нам придется вернуться в порт и дождаться, когда подготовят субмарину. За это время банда легко спустится вниз, найдет второй пакаль и умотает в неизвестном направлении.

– Это возможно, – согласился док. – Прямо из-под купола могут улизнуть, если знают секрет пакалей!

– О чем и речь!

– И как нам быть?

– Для начала отойти на безопасное расстояние! Мак! Слышишь?! Где можно причалить?

– Седьмой ПЭК, плавдок экспедиции! – Макагон большим пальцем указал за спину. – Над Ленинкой дрейфует!

– Найдешь дорогу?

– Найду! Тут два квартала строго на восток! Компас вроде бы не врет пока! Главное – не вписаться во что-нибудь сослепу!

– Я помогу, – пообещал док. – Вернее… нам помогут.

Он кивком указал вниз, очевидно намекая на помощь водяных.

– Давай туда! – Бибик махнул рукой Макогону.

– Есть!..

…Поскольку потоп начался неожиданно и утопил Москву довольно быстро, вывезти все ценности Кремля автотранспортом, а затем по железной дороге, как это было, допустим, во время войны, никто не успел. Начать эвакуацию догадались лишь к тому моменту, когда использовать обычную технику стало невозможно. Но от идеи спасти сокровища никто не отказался. В ход пошли катера, суда и баржи, а затем в зону бедствия были переброшены и легкие субмарины, вплоть до знаменитых «Миров».

Тогда же вокруг Кремля встали на якоря так называемые ПЭКи – перевалочные пункты экспедиции по спасению ценностей. Выглядели они как большие плавучие ангары с вечно распахнутыми воротами, а конструктивно представляли собой «катамараны» из двух отстоящих друг от друга на двадцать метров барж, жестко сцепленных дуговыми перемычками, которые соединяли внешние борта посудин. На эти же дуги-перемычки была прикручена двойная (со звукоизолирующим слоем) кровля, которая защищала доки и от самого ливня, и от его грохота. Было таких ПЭКов сначала четыре, затем стало восемь, а в разгар эвакуации – полтора десятка. Именно в этих доках находились базы водолазов, складировались поднятые со дна ценности, швартовались прибывающие суда и производилась погрузка.

Когда эвакуация закончилась, доки стали прообразами торговых платформ, а когда строилась «Черная жемчужина», через ПЭКи вновь пошли товарные потоки, но теперь в другую сторону – в доки прибывали строительные материалы и оборудование, которые впоследствии уходили на дно. Когда возведение донного купола было в разгаре, строители убедились, что ПЭКи весьма полезное и нужное изобретение, и ЦИК увеличил их количество вдвое.

Теперь же плавдоки использовались по-разному: в каких-то расположились технические службы, следящие за состоянием купола, в каких-то метеостанции и полицейские посты. Некоторые ПЭКи были отбуксированы к периферии зоны и вновь стали мелкими торговыми точками, где шел товарообмен с водяными. Но ни один «катамаран» не пустовал и не бездействовал.

Седьмой ПЭК, в который направил судно Макагон, был поделен между тремя хозяевами. На одной барже-причале дежурила полиция, на другой – метеорологи и гидрологи. По мнению Бибика, массу вопросов можно было задать всем трем группам. Но если метеорологам и гидрологам достанутся вопросы риторические, без ответов, чисто из вежливости и для завязки разговора, то к полиции у Степана Васильевича вопросы были самые острые. Не в бровь, а в глаз, как говорится. Первый, самый простой: «Спите, что ли, сукины дети? У вас под носом платформу захватывают, а вы не чешетесь!»