Вячеслав Шалыгин - Zападня

– А рядом пара «КамАЗов» военных, – кивнув, продолжил Каспер. – И бойцы бродят по колено в воде. Сразу нас засекли, на броню забрались и машут типа «идите к нам!». Свистят, кричат что-то… мы не разобрали. Ну, мы сначала попятились, а потом Муха говорит: «Кого бояться, это ведь другие вояки, а мы теперь типа квестеры, все легально, идем, поговорим, хоть узнаем, куда нас занесло».

– И вы пошли, – усмехнулся Бибик.

– Пошли, а чего стоять-то? Шли, шли, запарились, а ушли метров на сто. Может, чуть дальше, но не намного.

– Меньше, – уточнил Бибик, кивком указывая на экран небольшого планшета. – Пока вы ходили, я тут поковырялся в записях. Девяносто семь ровно. От уреза воды. Везде одинаковое расстояние, погрешность на волны – плюс-минус метр.

– До чего расстояние-то? – вклинилась Шурочка. – Ничего не понимаю, там стенка была, что ли?

– Подожди, – остановил ее Лунев. – Каспер, дальше.

– Короче, мы остановились, пот с глаз смахнули и видим: сколько было до военных, столько и осталось, метров триста, наверное.

– Зона отсечки представляет собой кольцо шириной четыреста три метра, – уточнил Бибик, читая с экрана. – В сумме полкилометра. То есть со стороны Большой земли ближе к Острову не подойти.

– Ну, значит, четыреста, – согласился Каспер. – Смотрят, короче, вояки на нас и со смеху покатываются. Как будто перед ними не мелководье заливное, а цирк и мы в нем клоуны. Я сначала не поверил, а потом один прямо на меня пальцем показал и крикнул так, что мы с Мухой услышали оба. «Совсем мозги, – крикнул, – расплавились у придурков трипперных». Обидно, да!

– И ты шмальнул, – подытожил Муха.

– Я шмальнул, – признался Каспер. – Да толку? Они лишь громче заржали. Плюхнулись пули в болото, только из ствола вылетели.

– А они для пущего смеха на нас тромбон бэтээровский навели и лупанули короткой очередью! – Муха усмехнулся. – Тогда мы и поняли, чего они ржут, кони педальные. Снаряды тоже недалеко улетели. Зависли. Крутятся себе, вроде как все еще летят, но на самом деле – висят самым натуральным образом.

– Все верно, это одиннадцатая зона, – многозначительно округляя и без того круглые глаза, заявил Бибик. – Я сразу так подумал. Теперь сомнений не осталось. Кисло наше дело, товарищи бойцы и командиры. Самая гнилая территория. Во всех смыслах.

– Почему? – заинтересовался Муха. – Обоснуй.

– Вот, послушайте, – Бибик прищурился и вытянул руку, чтобы лучше видеть текст на экране планшета, – что сказано в инструкции ЦИК. Достоверных сведений мало. Невидимый барьер не позволяет ученым проникнуть в зону.

– Выйти тоже не позволяет, – заметил Каспер.

– Совершенно верно. Вот поэтому зона разлома номер 11, она же Остров, и считается опасной ловушкой. Еще никто из нее не выбирался, и обмен информацией происходит устно и письменно на квест-станции у границы зоны. По эту сторону местные квестеры-добровольцы вещают через рупоры или пишут на досках, по ту – ЦИКовские ученые это все слушают или разглядывают в бинокли, а потом записывают. Надо идти туда, может, там что-то прояснится.

– Обязательно пойдем, – пообещал Андрей, – но для начала разберемся в том, что можно узнать, не сходя с места. Есть еще что-то в твоем планшете?

– Мало. Написано, что местные жители заражены какой-то инфекцией. Но это вряд ли, извините, триппер, как выразились военные. Скорее лепра, то есть проказа. Но особо быстрого течения. Или что-то похожее и, скорее всего, такое же чрезвычайно заразное.

Лунев обернулся к Мухе и вопросительно вскинул бровь. Муха замешкался, явно не понимая, почему Андрей обращается с каким-то безмолвным вопросом именно к нему, но чуть позже сообразил, в чем суть, и кивнул.

– Зараза есть зараза, – высказался Муха. – Любая. Хоть вирусы с бактериями, хоть радиация. Близко не подпускать зараженных – и все будет в порядке.

– Это верно, – согласился Бибик. – В третьей зоне были похожие проблемы. Только не бактерии народ одолевали, а иноземные энергетические паразиты. Мы там на бывшей военной базе генераторы наладили, ток по колючке пустили и жили себе.

– И никто не заразился? – уточнил Андрей. – А если ушел погулять, а потом вернулся больной, только в латентный период? Допустим, в первый час после заражения.

– Нет. Та зараза быстро действовала. Чистая энергия была, ей скрытый период не требовался. Четверть часа, и все, был человек – стал одержимый. Так мы зараженных называли. Здесь все почти так же. Вот послушайте, какие симптомы: минут десять, и уже начинает качать, потом жар, трясучка, первые язвы. Таких за версту видать. В третьей зоне тоже было видно одержимых. Как раз вокруг базы поле было почти в километр шириной. Пока дойдут, сто раз споткнутся. А еще на периметре у нас детекторы стояли. У кого сильное магнитное поле, на раз вычисляли. Ну и шлепали, пока близко не подобрались. А то, когда близко подходили, бывало, жалость играла. Ведь уходили-то свои, а вернулись… короче, отработано все было.