Анатолий Спесивцев - Атаман из будущего. Огнем и мечом

Не очень быстро, но непрерывно на станке кружилась пушка, гордость Аркадия. Именно он предложил производить пушки-гаубицы со стволом заметно более коротким, чем было принято в это время. Еще это орудие отличало от европейских или азиатских собратьев полное отсутствие украшений. Не было на нем ни львов, ни драконов, ни надписей в чью-то честь. Еще одним заметным отличием была форма каморы и, соответственно, казенной части, они были конические, а не закругленные. Это позволило заметно увеличить дальнобойность орудия.

Вертелось же оно на станке потому, что его отливали со смехотворно узким жерлом, а потом рассверливали до необходимого диаметра. Наверное, разумнее было бы вообще отливать цельные болванки и высверливать в них отверстия, однако пока такое действо получалось здесь через раз, зато рассверливать уже существующие стволы местные Кулибины насобачились ловко. При этом, как пожаловался Каменюка, каждый десятый ствол приходилось направлять в переплавку, даже после расточки в них оставались раковины внутри ствола.

Собственно, именно из-за них и была затеяна расточка. В семнадцатом веке стволы лили уже в виде готовых изделий, и обязательно возникавшие внутри раковины были бичом артиллеристов. Их было очень нелегко прочистить от остатков заряда прошлого выстрела, поэтому и стрельба велась весьма неспешно: один выстрел в четыре-пять минут в лучшем случае. А то и в десять. Очень много времени отнимало тщательнейшее пробанивание стволов. Казаки смогут в будущем году палить раз в полторы-две минуты – сумасшедшая по нынешним временам скорострельность, на поле боя могущая оказаться решающей. Естественно, все эти восьмифунтовки были одного диаметра. Проблем с литьем ядер для каждого орудия у казацкого войска больше не будет.

«Эх! Ну почему мне нигде не приходилось читать о конических снарядах для гладкоствола? Что-то наподобие пуль Нейсслера для ружей. И не придумывается ничего, хоть плачь. Инженер здесь нужен хороший, а не такой бездарь, как я…»

Проснулся, традиционно в этом веке, в плохом настроении.

«Вроде бы ничего не отлежал за ночь на мягкой перине, вчера водку не пьянствовал, спал нормально, и, судя по освещению, солнце уже встало достаточно давно. Болячек, опять-таки, нету, характерники меня осматривали не так давно, в мае… и откуда же у хлопца испанская грусть? Вот проснулся, и такая тоска накатила… хоть вставай и прям здесь – вешайся. Да только лень. С какого бодуна? Тем более бодуна-то и нет».

Аркадий понимал, что уже не уснет, но вставать не хотелось… хоть вой. Он уже редко «слышал» шум подъезжающего автомобиля или гул «пролетающего» самолета, что поначалу здесь, в семнадцатом веке, с ним случалось регулярно. И открывая глаза, попаданец больше не рассчитывал проснуться в своей квартире двадцать первого века или хотя бы в палатке, но в Украине времен ющера ( чтоб его побыстрее черти в ад забрали, где ему и место) .

«Почему в старом мире я просыпался всегда в хорошем настроении, если, конечно, не было особой убедительной причины для паршивого, а здесь… хреново мне. Практически каждое утро хреново. Почему?.. Отколь взялся этот хренов сплин? Там я, честно говоря, как известная субстанция по воде плавал, разве что вонял не сильно. А здесь я не последний человек в зарождающейся державе. Хрен его знает, уцелеет ли она в будущем, не разорвут ли ее братцы-атаманы, но и в случае присоединения Вольной Руси к России я уже много чего хорошего сделал. И еще сделаю, если от чего-нибудь не сдохну. Уважают меня опять-таки, кое-кто так просто боится. В общем, здесь я нужен, востребован, вхожу в местную элиту, немного погодя и в европейскую попаду, куда им деться, когда с турками сцепятся, задницу будут готовы лизать, чтобы их шкуры спасли. ТАК ОТКУДА ЭТА ХРЕНОВА ТОСКА?!»

Поняв, что ни до чего не додумается и только больше расстроится, если и дальше будет валяться в постели, Аркадий вылез из перины и принялся одеваться. Не будучи врачом-психиатром, он диагностировать себе депрессию из-за перегрузки нервной системы не мог. Хотя догадывался, что их регулярное, совместно с Васюринским копание в попаданческих мозгах также не способствует его хорошему самочувствию. Но самостоятельно вспомнить все необходимые технические детали и события из исторических хроник Аркадий не мог.

«И почему я в школе и институте фиг знает чем занимался? Не в смысле полученных оценок, здесь как раз проблем не было, а в реальном усвоении материала. Ёпрст! Считай, прошел учебу по коридору. Теперь вот мучиться приходится, с кпд хуже паровозного. Люди в рот смотрят, а сказать им нечего, приходится делать умный вид. Хорошо хоть сейчас притворяться не надо. Слава богу, не король: мое утреннее одевание – не торжественная церемония. Надо срочно попить кофейку, авось и этот сплин отступит. Впрочем, сейчас дела так закрутят, что от всего этого уныния и следа не останется. До завтрашнего утра».