Виктор Побережных - Спасти будущее! «Попаданец» Вождя

– Там что, настолько все… жестко? – Путин удивленно вскинул брови.

– Более чем! Они настолько всех достали, что… – Бортников развел руками, словно именно он был виноват в произошедших там событиях. – Придется переделывать множество карт, убирая с них уже не существующие поселения. Наиболее спокойная обстановка сохраняется в Осетии, где местные жители полностью поддерживают действия федеральных сил, а созданные отряды самообороны оказались очень эффективны против боевиков. И…

В этот момент открылась дверь, и моложавый офицер молча прошел к столу, положил перед президентом небольшой конверт и покинул кабинет. Достав из конверта пару листов, Путин внимательно прочитал текст и потер вспотевший лоб.

– Еще не лучше! Александр Васильевич, а ты в курсе, что на днях Обама получил две посылки от Сталина? А? Одну в Нью-Йорке, а вторую в Лос-Анджелесе?

– Информация была, но очень противоречивая. Сейчас проверяется.

– Так я тебя просвещу сейчас. – Путин задумчиво покосился на бумаги. – В Нью-Йорке и Лос-Анджелесе из порталов появились два устройства, раскрашенные в советскую символику и играющие «Звезды и полосы» и «Калинку». В них было видеообращение Сталина к президенту США, главная мысль которого была – давайте жить дружно. Хм. Тоже мне – Леопольд!

Прокатившийся по кабинету смех словно обрезало после тихих слов Колокольцева:

– А это не их послание рвануло? Ведь наши «братки» у них резвились, не могли поработать люди Берии в США?

– Та-ак… Интересно, очень интересно, – из слухового окна чердака было не очень хорошо, но видно, как из двух подъехавших «пазиков» с затемненными окнами высаживались отлично упакованные бойцы. По виду старший из них о чем-то стал разговаривать с капитаном, начальником охраны нашего коттеджа. Судя по всему, капитан был немало удивлен чем-то, так как, еще раз посмотрев предъявленные бумаги, покрутил головой, что-то коротко сказал приезжему и вернулся к калитке в воротах, ведущих на нашу территорию. Вот на кого видимые мне мужики не походят, так это на новую охрану. Они больше похожи на подразделение захвата, чем на самых распрекрасных охранников. Но эту мысль я додумывал, уже пулей спускаясь с чердака. Лучше я пербдю, чем нас возьмут со спущенными штанами.

Залетев в зал, где наши сидели перед включенным телевизором и смотрели какую-то новостную передачу, я встретился взглядом с Мехлисом и приподнял автомат. Коротко кивнув, он сделал звук погромче и, поднимаясь из кресла, подхватил свое оружие и небольшую спортивную сумку, в которую мы переложили наши бумаги. А через минуту наша группа сайгаками неслась по небольшому саду к забору с другой стороны дома. Все-таки Лев Захарович молодец! Как только стало понятно, что у наших какие-то сложности с открытием перехода, он сразу организовал наблюдение за прибывающими на территорию. К сожалению, весь периметр контролировать мы не могли, да и от местных ребят таиться приходилось, но даже такое урезанное наблюдение дало свои результаты. Обидно только, что местные, видимо, решили нас взять, я уж как-то даже зауважал президента, а оказалось…

До забора оставалось всего несколько шагов, как позади, в районе ворот, вдруг послышались автоматные очереди и пара гранатных взрывов. Я аж с шага сбился и чуть кубарем не полетел, заворачивая голову назад. А справа, метрах в пяти от нас, сквозь кусты проломился один из мужиков охраны, который, что-то неразборчиво крича в рацию, бросил взгляд в нашу сторону, махнул нам в сторону забора, а сам кинулся к дому, скрывшись за кустами, из-за которых тут же раздался хлопок выстрела из подствольного гранатомета и злые, короткие очереди его «калаша». Вот тут мне стало стыдно. Даже СТЫДНО! Я про них подумал очень хреново, а они… В реальность меня вернули маты Мехлиса, который, уже сидя на заборе, цветисто высказался «о спящих красавицах».

Мы уже неслись по узкой дорожке между высоких кирпичных заборов, приближаясь к повороту, за которым начинается окраина леса, когда с забора, от которого мы отдалились уже метров на семьдесят, шарахнула длинная автоматная очередь. Пули защелкали по старому асфальту, выбивая из него камни, а бежавший передо мной Шамрай вскрикнул и кубарем покатился по дорожке, разбив в кровь лицо. Мы ответили из четырех стволов, ни в кого не попали, но и из-за забора никто не появился. Пока я с Никольским контролировали забор, Мехлис и Мамонтов осмотрели побледневшего Шамрая, который глухо стонал и матерился сквозь зубы. Как я понял из разговора, дело было плохо – пули попали в левую голень, перебив кость. Еще через минуту мы, уже вчетвером, бежали к лесу, оставив на дорожке парня, с которым я так толком и не сошелся…