Виктор Побережных - Спасти будущее! «Попаданец» Вождя

А ситуация сложилась, скажем прямо, не очень хорошая, но и не слишком плохая. По словам летунов, до Свердловска мы не долетели километров двести, может, немного меньше. Сели нормально, кого следует в известность о произошедшем поставили, и часа через четыре к нам уже доберутся коллеги на колесах. Из плохого, помимо факта самой аварии, которая и летунам очень не понравилась, оказалось то, что брякнулись мы в лесу, почти тайге, что морозец поджимать начал, а по нынешним дорогам, да еще и занесенным снегом, помощь может и до утра задержаться. Да и сам факт отказа обоих двигателей почти одновременно, мягко говоря, настораживал. Майор-летун, командир экипажа из спецполка, относящегося к нашему же ведомству, сразу сказал, что в случайности не верит, и попросил у Мартынова разрешение на осмотр одного из двигателей прямо сейчас, по горячим, так сказать, следам. Ну а мы, пассажиры, выставили два поста на дороге с обеих сторон и занялись устройством стоянки. Когда людей много, да при этом они являются хорошо подготовленными военными с вменяемым командиром, проблемы с временной стоянкой решаются быстро.

Уже через час, удобно устроившись под навесом, сделанным из нашедшегося в самолете брезента, мы пили горячий чай, греясь от небольшого, но дающего много жара костра. Сидели на высоких лежаках из лапника, накрытых брезентовыми же чехлами от двигателей самолета, и тихо переговаривались, наблюдая за матерящимися у своего аппарата летунами.

– Да, жаль, что нет сейчас у нас этих ваших вертолетов, – Николай мечтательно вздохнул. – Уже бы на месте были… или нет?

– Были бы, были бы… Только боюсь я той техники. Серьезно говорю. – Я покосился на удивленных моим признанием Кузнецова и ребят. – Много раз летал на разных самолетах, и больших, и совсем маленьких. Никогда не боялся. А на вертолете всего два раза, и оба раза было жутко страшно. Сам не знаю почему, видимо, вертолетофобия какая-то у меня.

– Ну… всякое бывает. – Было заметно, что Николай откровенно озадачился моими словами. – Но ведь и по твоим рассказам, и по другим, хм, данным, эта техника надежна.

– Да понимаю я все это, но все равно боюсь. Да ладно, ерунда это. Лучше скажи, случайно это, – я махнул в сторону самолета, от которого наконец-то отвязались летуны и направились к нам, – или нет?

– Черт его знает. Выглядит спланированным, но… чего только не бывает в жизни? Но вот если кто-то к нам выйдет, то сам понимаешь, – Кузнецов усмехнулся и кивнул на ППСы, лежащие рядом. – Но лучше бы…

– Тах-х-х! Тах-тах-тах-х-х!

Одиночный выстрел, а следом какая-то заполошная очередь со стороны одного из выставленных постов прервала наш разговор.

– Садитесь, гражданин Петелин. – Знакомый следователь показал Сергею на стул, стоящий перед столом, и кивнул конвоиру: – Можете быть свободны, сержант.

Откровенно говоря, Сергею было не по себе, точнее, он был просто в ужасе! История со странными пассажирами никак не хотела заканчиваться: сначала допросы в полиции, а потом в ФСБ, странные парни в «Луче» и вдруг самый настоящий арест! И, судя по всему, он уже не свидетель! Но за что? Почему? И следователь этот. Смотрит как на мусор какой-то. Ему-то чем не угодил?

– Гадаете, почему вы здесь в таком качестве? – следователь прервал молчание и выдернул Сергея из суматошных размышлений. – Из-за преступления, которое вы совершили, нанеся этим ущерб безопасности Российской Федерации.

Глядя на ошарашенное выражение лица Сергея, следователь понимающе усмехнулся и продекламировал строчку из детского стишка:

– Ну какая ж ты свинья, ведь написано – нельзя!

Помолчав, он продолжил.

– Вы, Сергей Валерьевич, видимо, считаете, что у следователя Федеральной службы безопасности развлечение такое – разыгрывать граждан России, да? Ради личного удовольствия я с вами общался несколько раз? Подписку о неразглашении с вас брал просто так, для собственного развлечения? Мне ведь заняться больше нечем? И про статью 283 Уголовного кодекса Российской Федерации я вам так, шутя, рассказывал и последствия объяснял, да? Так вот, придурок, – голос следователя стал жестким, и он уже ничем не напоминал затурканного продавца-консультанта, как подумал Сергей в их первую встречу. Теперь Петелин полностью осознал выражение про «волка в овечьей шкуре». Перед ним сидел именно волчара, представитель той самой «кровавой гэбни», постоянно показываемой в сериалах. Только сейчас не кино, а реальность, от осознания чего Сергею стало еще хуже. – Так вот, придурок. Если ты так думал на самом деле, то ты еще глупей, чем казался мне с самого начала? Ты хоть понимаешь, что сядешь теперь? И не на один год!