Корнелия Функе - Живые тени

Крышка люка приподнялась. В колодец их сбросили около трех часов пополудни, теперь же краешек неба, видневшийся в проем, был темнее Нерроновой кожи. Он зажмурил свои золотые глаза, когда на него навели свет карманного фонаря.

– Вот так картина! – грянул гнусавый голос в колодце.

Арсен Лелу глядел на гоила с нескрываемым удовлетворением – так глядит ребенок на пойманное насекомое. Прежде Неррону и в голову не пришло бы, что появление Жука его однажды так осчастливит.

Ноющими от боли пальцами он еле-еле уцепился за канат, сброшенный ему Лелу через край колодца. Кто-то немилосердно тащил его по стене, соскребавшей его каменную кожу. Грубое лицо Неррон уже видел в доме кузена Высочества. Работник с кухни. Молоко-На-Губах. Он даже сам себя так называл. Детина с силой швырнул Неррона на землю, словно в продолжение всей своей жалкой жизни ни о чем другом не мечтал, как только заполучить в свои бесформенные пальцы гоила.

– А ну-ка, пощекочи его маленько, но не убивай! – Лелу пихнул Неррона носком сапога в бок. Сапог пах ваксой. Жук проводил долгие часы, начищая свои сапоги с гамашами. – А вы как думали? – шипел он. – Что я доставлю Горбуну его сына в виде Белоснежки и позволю себя вместо вас повесить? Мы так не договаривались! Эльфовая пыльца! Коль скоро пришла охота выставлять Арсена Лелу дураком, придумал бы что-нибудь получше!

Жук любил говорить о себе в третьем лице.

– Забери у него рюкзак! – приказал он.

Работник резко наступил сапогом Неррону на крестец, и гоилу почудилось, что у него хрустнул хребет.

– Надеюсь, что голова и рука при тебе, – проскрипел Лелу, – иначе я сейчас же сброшу тебя обратно в колодец. Арбалет мы найдем все вместе, и, если ты еще хоть раз попытаешься смыться, я отпишу Горбуну, что ты такое учинил с его сыном.

Молоко-На-Губах потащил Неррона за ноги. У них объявились и зрители. Пол-Шамплита, несмотря на поздний час, собралось вокруг колодца. Надо сказать, не только мясник с разочарованным видом констатировал, что каменнолицый еще дышит. Видимо, Неррон был первым гоилом, которого они вообще видели живьем. «Брось ты этот Альбион! – прокричал бы он сейчас Кмену. – Вводи войска в Лотарингию!» Ах, как бы Неррону хотелось увидеть их всех мертвыми: добропорядочных граждан Шамплита, находивших забавным топить его, Неррона, как кошку.

Лелу уткнул ему в бок дуло пистолета.

– Ну, пошевеливайся. А ты давай вылавливай водяного! – гаркнул он на работника.

И как это, раздери их черт со всеми его золотыми волосами, Лелу удалось их обнаружить?

Ответ ожидал их перед лавкой усердного мясника. Золото, украшавшее карету кузена Луи, могло бы прокормить на годы вперед не только мясника, но и весь Шамплит. На козлах восседал человекопес, служивший псарем у кузена его высочества. Еще в Виенне он посмотрел Неррону вслед таким колючим взглядом, будто ради разнообразия с удовольствием натравил бы на гоила своих собак. Парочку он привел с собой. Легавых. Они сидели рядом с ним на козлах и, завидев Неррона, оскалили зубы. Проклятье. А он даже не потрудился замести следы! Да, Жучишку он явно недооценил.

– В карету! – Лелу подтолкнул его к экипажу.

Луи лежал с открытым ртом на обшитой золотом лавке и исторгал хрюкающий храп.

Лелу потряс его за плечо:

– Проснитесь, мой принц! Мы их отыскали!

Как же, проснется он тебе…

Но Луи и в самом деле открыл глаза. Они опухли и налились кровью, но Высочество очнулся.

Лелу бросил на Неррона торжествующий взгляд.

– Жабья икра. – Он вытянул губки в трубочку, изготовившись издать самодовольный смешок. – Два научных трактата семнадцатого века единодушно называют ее противоядием против яблока Белоснежки.

Относительно этого Неррон был не в курсе, но икра, видимо, подействовала, пусть даже вид у Луи был еще тупее, чем прежде.

– Как это собаки так быстро напали на наш след?

Лелу покосился на него с сочувственным презрением.

Эх, Неррон, жалкая сцена в колодце навсегда уничтожила действие твоих «трех сувениров».

– А собаки нам даже не понадобились. Луи целыми днями только и мычал: Шамплит да Шамплит.

Да, подобная реакция на яблоки Белоснежки широко известна. В том случае, если жертвы просыпались, большинство из них потом еще годы спустя бормотали слова, которые произнесли в момент ясновидения.

Луи опять захрапел.

Лелу нахмурил лоб.

– Мне думается, нам следует увеличить дозу, – обратился он к человекопсу. – Ладно. Это разрешает вопрос, нужен ли нам еще водяной. Уверен, он исключительно подходит для добычи жабьей икры.