Олег Львов - Проклятая рота

– Кого только у нас в роте нет, в десятке у Торила даже савирт имеется, – заметил Визерс.

Тут уж я не удержался и спросил:

– А это еще кто?

– Спроси у Пугала, он тебе расскажет, они родом из одних мест, – ответил десятник. – С Южных земель. Пошли, а то есть охота.

Десяток наш расположился вокруг большого костра, тут были и знакомые мне наемники, и те, кого я, может быть, и видел днем, но не запомнил, но все жилистые, покрытые шрамами, не расстающиеся с оружием даже на привале. На нас уставились вопросительно, Ярх даже перестал мешать в огромном закопченном котелке.

– Присяга, – сказал Визерс. – Тот, кто стал Рыжим, должен поклясться в верности. Вставай на колени…

Последняя фраза относилась ко мне, и я торопливо бухнулся наземь.

Наемники обнажили клинки и столпились вокруг так, что я оказался внутри настоящего частокола из мечей. Десятник же положил свое оружие мне на макушку, и я вздрогнул, ощутив холодную тяжесть прикосновения.

– Повторяй, – велел он. – С сегодняшнего дня я, именуемый Рыжим…

Я произносил слова клятвы, думая о том, что Васька Смирнов, не такой уж плохой пацан, связка из детдомовской волейбольной команды, исчез, хотя и не умер, и на смену ему пришел неведомо кто. Наемником я себя пока не ощущал, чувствовал растерянность и страх… каково оно будет обжиться в этом мире, что ждет меня впереди, хотя бы завтра?

– …скорее сдохнуть, – закончил я, и получил легкий удар мечом десятника по кумполу.

– Ну, вот и все, – сказал Визерс. – Теперь и пожрать можно. Ярх, у тебя подгорело?

– Не, ну как можно! – возмутился красноглазый, а остальные загоготали.

Мечи оказались в ножнах, и я остался в одиночестве, если не считать Пугала.

– Я покажу, где лежит мешок Рыжего, – сказал он, помогая мне подняться на ноги. – Теперь он твой. Да, и меч свой забери.

– Да, спасибо, – пробормотал я.

Вещи предыдущего обладателя моего нынешнего тела хранились на одной из телег. В мешке находилось все, чем тут пользуются каждый день, от миски с ложкой до одеяла, а в сундучке лежала, похоже, «зарплата» – золотые монеты, круглые и угловатые, слитки серебра и драгоценные камушки.

У меня от их вида глаза на лоб полезли – эх, если б протащить все это к нам! Не «Виза Голд» с миллионом на счету, конечно, но тоже бы пригодились.

– Пошли, а то останешься без ужина, – напомнил о себе Пугало, и я, захлопнув сундучок, пошел обратно к костру.

В очереди за жратвой я оказался одним из последних, Ярх подмигнул мне и щедро навалил в миску чего-то вроде бобов с тушенкой – выглядело это не очень здорово, но пахло аппетитно, и я принялся работать ложкой, сначала осторожно, а затем безо всякой опаски.

Костер потрескивал, чавкали и переговаривались мои соратники, вверху мерцали чужие звезды.

Проснулся я от холода, и в первый момент, не сообразив, где оказался, подумал – что за идиот распахнул окно? Но затем открыл глаза, понял, что валяюсь вовсе не на собственной кровати, а на земле, что вот-вот взойдет солнце, а со всех сторон несется многоголосый раскатистый храп.

Да, то, что случилось вчера, к сожалению, не было сном.

Непонятно только, отчего так холодно, ведь и день, и вечер был жарким…

Попытавшись перевернуться на другой бок, я обнаружил, что не могу шевельнуться. Даже рот открыть не получилось, мышцы сковала чудовищной силы судорога, перед глазами потемнело.

Но уже в следующий момент холод начал уходить, и я смог двинуть рукой.

Фух, отпустило… но что это вообще была за ботва? Последствия того, что я в чужом теле? Или гнусный Семерка решил все-таки довести дело до конца, прикончить меня втихую?

Нет, вряд ли он решится на такое.

Вскоре я оклемался до конца, и тут от шатра Лорда донеслось раскатистое гудение и зычный голос рявкнул:

– Подъем, жабы!!

Вчера после ужина Пугало мне рассказал кое-что о порядках в роте, и я знал, что побудку объявляет командир сторожившего ночью десятка и что лежебок тут не терпят. Сейчас нужно вставать, тащиться к речке, чтобы умыться… о горячей воде придется, похоже, забыть.

Все здесь совсем другое, не такое, как у нас.

Я откинул в сторону одеяло и принялся натягивать сапоги.

– Доброе утро, чтоб мне сдохнуть, – сказал зашевелившийся Ярх и зевнул во всю глотку.

Вечером он предлагал «выпить за нового-старого Рыжего», но Визерс сказал «потом», и красноглазый наемник спорить не стал, хотя и скорчил физиономию, как у обиженного младенца.