Олег Львов - Проклятая рота

Рядом с шатром и вправду воткнули шест, и ветер колыхал тяжелое черное полотнище. Края его покрывала обтрепанная бахрома, по центру скалился вытканный серебром огромный хищный череп.

– Этому флагу почти век, – сообщил мне, не дожидаясь вопросов, Пугало, и в шепоте его слышалась гордость. – Его называют Белым Страхом, обычно возят в сундуке, под охранным заклятием, а поднимают только тогда, когда рота подписывает очередной контракт, когда она в бою. Ни разу его не захватывал враг, и ни разу под ним не находилось предателя, сменившего сторону в схватке.

Стяг выглядел жутко и величественно, а размером был, наверное, с хорошую скатерть.

– Так что все за дело, – сказал Визерс. – Оружие проверить, снаряжение, лошадей…

– Неужели верхом воевать будем? – спросил я, когда десятник отошел.

– Вряд ли, мы ж не рыцари сранские, – Ярх с сожалением потряс булькнувшим бурдюком.

Со снаряжением я бы не разобрался, если бы не помощь Пугала.

Он мне показал, как облачаться в доспехи – сначала толстая стеганая куртка, потом кольчуга, и поверх нее причудливо изогнутые металлические хреновины, чтобы прикрыть уязвимые места. Шлем на капюшон я нацепил вовсе не парадный, а обычный, без украшений, но зато более тяжелый.

– Ну вот, так лучше-то, – сказал Пугало. – Подпрыгни, присядь… где жмет? Давит?

«Костюмчик» оказался на диво удобным, движений вообще не стеснял, хотя весил прилично.

Избавившись от него, я прослушал лекцию о том, как за всей этой хренью ухаживать, чтобы не ржавела, и прошел краткий курс заточки мечей и прочих колюще-режущих предметов. Клинки, доставшиеся мне от «предшественника», в заточке не нуждались, но я все же повозил по ним серым и шершавым точильным камнем, просто так, для практики.

За всеми этими делами время подошло к вечеру, и Балд вновь принялся за готовку.

Лагерь наш находился в каком-то полукилометре от города, но за весь день никто не вышел из ворот, не появились даже торговцы и продажные девки, неизбежные спутники всякой солдатни. То ли решили не связываться с жуткими типами из Проклятой роты, но в это верилось слабо, то ли инквизитор, бывший в Лявере главной властью, наложил на общение с нами запрет.

Лишь стражники пялились с башен да пролетали по дороге конные разъезды.

Когда я спросил насчет этого у Пугала, тот некоторое время молчал, а потом сказал:

– В землях Желтого Садовника нелюди находятся вне закона: гоблины, гномы, оборотни… Даже эльфа ждет костер, если он появится в Лявере, как и тех, кто с ним рискнет заговорить. Нас Верховный Носитель Света Южной Четверти вынужден терпеть, хотя в Проклятой роте кого только нет, ну так ведь мы нужны, но вот свою паству он от греха постарается уберечь.

– Демоны бы побрали этого насильника света вместе с его хозяином, – буркнул я.

Да уж, порядочки во владениях мага, объявившего себя богом, царят те еще. Никакой демократии, хотя в этих местах подобного слова вообще не знают, зато в ходу всякие казни и пытки.

Ткань, скрывавшая лицо Пугала, колыхнулась, и я понял, что он улыбается.

– Боюсь, что для этого понадобится очень много демонов, – произнес он со смешком.

Когда начало темнеть, к нашему костру заявился Семерка, что мне крепко не понравилось – я не забыл, что всего сутки назад увешанный оружием колдунец предложил укокошить меня.

Но в этот раз он на меня и не глядел, болтал с Лихом, точно соревнуясь с ним в ширине улыбок.

Сторожил сегодняшней ночью взвод Вихря, и он несколько раз прошел мимо – высокий и тонкий, с лицом в форме сердечка и заплетенными в косички светлыми волосами. Никаких острых ушей, неземной красоты или высокомерных понтов, а ведь если верить Ярху, то этот тип – чистокровный эльф.

Разве что пропорции лица не совсем человеческие, хотя в чем, не сразу поймешь.

М-да, интересно, какие тут гномы?

Ночь обещала быть теплой, но я, помня, как замерз утром, замотался в одеяло и лег поближе к костру. Вырубился мгновенно и почти тут же, как показалось мне, проснулся и не сообразил, отчего.

Было темно, могучий храп Стася заглушал все прочие звуки, но я уловил рядом шорох.

Повернулся, чтобы посмотреть, что там такое, и обнаружил в каком-то полуметре сидящего на корточках человека. Он прыгнул вперед, в руке сверкнул нож, нацеленный точно мне в горло, и я рванул назад, уклоняясь от удара.

Успел выпростать из одеяла руку и схватил ночного гостя за запястье.

Он закряхтел и попытался пнуть меня в живот, угодил в колено, и все равно это оказалось зверски больно.