Дмитрий Дашко - Прощай, гвардия!

И он, прикрыв в глаза, стал негромко произносить рифмованные строки:

Здравствуй, читатель!

Извини, что я обращаюсь к тебе по-простому, на «ты», но мне кажется, что мы теперь люди свои и потому можем перейти на доверительные отношения, а они далеки от салонных манер и великосветского жеманства.

Открою маленький секрет: я просто обожаю послесловия в книгах, особенно если они написаны автором, а не его издателем (которому надо продать как можно больший тираж) или суровым литературным критиком (который пытается отработать полученные от издателя деньги, но, поскольку книга ему явно не по душе, получается это у него плохо).

Хоть трилогия «Гвардеец» формально завершена и в этом романе расставлены все точки над «ё», я все же решил, что послесловие необходимо. И не то чтобы я чего-то недосказал (а если что-то забыл, так ты уж меня прости. Видать, в процессе написания из головы вылетело. Мы, писатели, народ неорганизованный). Просто есть вещи, которые при всем желании нельзя втиснуть в рамки книги.

Попытаюсь рассказать тебе, как родилась эта трилогия.

Ненадолго переместимся в прошлое. Итак, на дворе год 2008-й. Пакость по имени мировой экономический кризис, наплевав на обещания правительства устроить в России «тихую гавань», начинает серьезно расшатывать то малое из советского наследства, что мы еще не успели испоганить или продать (напрашивается другое, рифмующееся с глаголом «продать» слово, но я, будучи человеком в некотором смысле не лишенным воспитания, не стал его писать в книге, которую, возможно, будут читать дети).

Проблемы в настоящем неизбежно приводят к поискам их причин в прошлом. И как-то само собой получилось, что взгляд мой уперся аж в первую половину восемнадцатого века. Немного погодя мысли переключились уже на другое.

«Эврика!» – вскричал я, что в переводе на язык березок и осин означает «нашел». Действительно, я нашел в отечественной истории потрясающе интересный период, слабо освещенный как в научной литературе, так и в обычной беллетристике.

На ум приходит разве что дилогия Валентина Пикуля «Слово и дело» да архаичный роман Лажечникова «Ледяной дом» (немного погодя я нашел еще несколько слабеньких, на мой взгляд, вещей, включая сочинение небезызвестного господина Леопольда фон Захер-Мазоха [19]под названием «Шахиня», посвященное цесаревне Елизавете и ее восшествию на престол).

Вы уже догадались, что речь идет об Анненской эпохе, занявшей по меркам истории всего ничего – каких-то десять лет, заключенных между 1730 и 1740 годом.

Период правления Анны Иоанновны у нас любили окрашивать в черные тона. Дескать, куда ни плюнь, там Ушаков с топором и дыбой. Стоит и плотоядно улыбается.

Везде немцы, которые, подобно вампирам, высасывают из нежной шейки лапотной России все жизненные соки.

Кругом разруха и запустение.

Царице нет дела до страны и поданных, внутренними делами заправляет ворюга Бирон, а внешней политикой занимается придурковатый Остерман. Лишь Артемий Волынский – луч света в темном царстве, да и того казнили.

Скажи, мой читатель, разве не такие ассоциации у тебя возникли после прочтения «Слова и дела»?

Но стоит только углубиться в документы тех лет, зарыться в мемуары, поднять архивы… и что же мы видим? Перед нами предстает совсем другая Россия, а действия центральных фигур того периода оцениваются уже по совершенно иным меркам. Становится ясно, что ими двигало в тот или иной момент.

Я не желаю идеализировать и обелять кого бы то ни было. Никто не лишен недостатков.

Все это в полной мере относится и к главному герою «Гвардейца», в котором есть и капелька моего «я». Так на то мы и люди.

Главное – это наши помыслы.

Невольно я проникся симпатией ко многим историческим фигурам, впоследствии ставшим персонажами книги. Суровая, но мудрая Анна Иоанновна, умнейший Остерман, воистину железный Миних, благородный Антон Ульрих, простой служака Густав Бирон… Все они прошли перед моим взором.

Я пытался понять, чем они живут, чем дышат и что чувствуют.

А еще мне захотелось реконструировать то, что зачастую выпадает из поля внимания профессиональных историков и писателей. Я попытался представить себе рутину армейской службы того времени. Обычный день обычного солдата. Что носит этот рядовой служака, чем питается, во что одевается, на какие средства живет, как и чем воюет. Признаюсь, с этим-то и были связаны мои главные проблемы.