Дмитрий Кружевский - Танкист

– Склон там слишком крут, танк не пройдет, а пехотой мы пытались, там пулеметы лупят вдоль склона, три отделения положили, да и пристреляно у них там гаубицами, а откуда эти гады бьют, понять не можем.

– А противотанковые у них есть?

Полковник пожал плечами.

– Кто ж их знает, пока вроде не замечали. Эта 457-я как кость в горле. По обе стороны от нее наши войска продвинулись уже практически на пятьдесят километров дальше, однако эта высотка нам не дается, к тому же немцы сумели пробить к ней коридор, и в результате…

– Получился выступ в линии фронта, который враг может превратить в хороший плацдарм, – пробормотал ротный и добавил: – Или хороший для них «мешок», однако немцы рискуют.

– В принципе, да, если бы не одно «но», – полковник отошел к «буржуйке» и поставил на нее закопченный чайник. – Командование требует взять эту высоту буквально в ближайшие часы, если точнее, то атака начнется с утра.

Он бросил взгляд на часы.

– А если быть совсем точным, через двенадцать часов, так что, ротный, давай высказывай свои соображения.

– Ну, – Выборнин переглянулся с Сергеем, – мы действительно хотели попробовать по этому ложку хотя бы парой танков, но если вы говорите, что танки там не пройдут…

Алексей развел руками.

– Ладно, старлей, ты мне главное в завтрашней атаке поддержку обеспечь, а то мы снова кучу людей тут положим, а нам надо взять эту высотку, иначе…

Он постучал себя ладонью по шее.

– Наступление начнется в девять ноль ноль, можете пока разместиться у меня, а остальные… Вон сержант займется. Волченко!!

Сержант, дремавший в углу, сидя на подснарядном ящике, встрепенулся. Выслушав указания полковника, козырнул и в сопровождении Смирнова отправился к стоящим танкам.

Утро выдалось неожиданно ясным, безветренным и морозным. Выпавший за ночь снег сверкал в лучах восходящего солнца. А броня «тридцатьчетверок» покрылась шубой изморози, сделав их похожими на необычные снежные скульптуры.

Танк Смирнова вместе с двумя приданными ему в подмогу экипажами разместился за небольшой рощицей, расположенной в нескольких десятках метров от пехотных позиций.

Сергей в окуляры перископа внимательно рассматривал склон высоты, думая про себя, что Сидоренко был прав, правый склон высоты был слишком крутой даже для человека. У Сергея даже создалось такое впечатление, что его специально срезали взрывом, кроме того, у самого подножия из-под снега выглядывали бетонные концы блоков противотанковых заграждений. Немцы явно решили перестраховаться.

Выпавший за ночь снег укрыл позиции противника белым покрывалом так, что линии окопов и колпаки дотов лишь угадывались. Даже проволочное заграждение, натянутое на склонах высотки, и то стало похоже на причудливое узорчатое плетение неизвестного мастера. К тому же медленно поднимающееся солнце отражалось от белого покрывала снега, заставляя лейтенанта отворачиваться от перископа и протирать слезящиеся глаза. Он вздохнул и откинул крышку люка.

– Федь, я сбегаю к пехоте, там из окопов обзор получше, – он бросил взгляд на часы. – Минут двадцать еще до начала есть.

– Слышь, Денис, ты вот много нам рассказывал о своем мире, и все же я одного не пойму…

– Чего?

– Вот у вас там идет война с этим Мраком, но что ему от вас нужно-то? И кто он вообще такой?

– Как что нужно? – ответил вместо эльфа Андрей. – Вить, ты что, а Гитлеру от нас что нужно?

– Ну, – механик в смущении почесал затылок. – То ж Гитлер, а он та еще сволочь.

– Мрак не лучше, – эльф опустился на дно башни, расположившись на подснарядном ящике. – Он захватывает наши земли, уничтожая под корень всех непокорных. Хотя выживших и покорившихся ждет участь не менее тяжкая. Те, кто не изменится, станут просто кормом…

– В смысле? – Витька аж подскочил.

– В прямом, хлопче, – раздался голос Стыцко. – Дениска мне уже рассказывал. По-нашему говоря, кто-то в полицаи, а кого-то на харчи.

– Что, на самом деле едят?

– Едят, – кивнул эльф. – А еще разводят, как скот и….

Он махнул рукой.

– Дела, – Виктор на минуту задумался. – Так кто он такой, этот Мрак?

Эльф пожал плечами.

– Не знаю, да и никто, похоже, не знает. Знаю одно: он зло, и зло такое, которому не место в моем мире, да и вообще ни в одном.

Андрей оглянулся на эльфа и лишь покачал головой, пробормотав про себя.

– Во всякой войне две стороны, и у каждой своя истина.

– Чего ты там бормочешь? – обернулся в его сторону Евстафьев.