Юрий Корчевский - Рыцарь

Разбудили его монахи. Они развели костёр, на треноге из сучьев подвесили котёл и стали варить кашу.

Уловив ароматный запах, идущий из котла, Алексей потянул носом и встал. Монахи показали ему, где они обнаружили ручей.

Умывшись и напившись воды, он пошёл собирать коней. За ночь лошади разбрелись по лугу, но, к его удивлению, по свисту, почти разбойничьему, прибежали все, даже половецкие. Впрочем, прибежали – не то слово, приковыляли на стреноженных ногах. Алексей сводил их к ручью напиться, потом снял путы и надел сёдла. Бросить хорошие сёдла на опушке леса ему совесть не позволяла – княжеское добро. Пусть Ефрем в Суздале сам распорядится, с него спрос будет.

Они похлебали каши деревянными ложками – у каждого своя была, и Алексей снова связал лошадей цепочкой.

– Готовы? – спросил Ефрем.

– Готовы, владыка.

– С Божьей помощью – в путь.

И чем дальше они ехали, тем всё глуше становились места. Дорога временами терялась в траве, но потом появлялась вновь. Местами по обе её стороны стоял глухой, непроходимый лес, чаща. И зверьё дорогу перебегало – зайцы, лисы, один раз даже лось на дорогу ступил. Постоял, посмотрел на людей и спокойно дальше пошёл. Не пуганное людьми зверьё. Даже Ефрем заметил:

– Должно, звериная ловля в сих местах знатная. Князя бы сюда, уж больно он охоч!

Алексей ехал на коне рядом с возком епископа.

– Полагаю, владыка, у князя сейчас других, более важных дел полно. То половцы, то княжеские усобицы.

– С усобицами Мономах покончить хочет. Письма он князьям написал и с гонцами отправил, съезд князей учинить думает.

Алексей говорил, а сам прислушивался, по сторонам глядел – не верещат ли сороки, выдавая присутствие чужого, не мелькнёт ли в просветах между деревьями всадник? Он один, и только и может, что задержать на несколько минут половцев, ежели нападут. Коли их немного будет да монахи помогут, против десятка противника устоять можно. Но ежели половцев будет больше – нет у обоза никаких шансов.

Через два дня обоз вышел к деревне вятичей. Они продолжали исповедовать язычество, поклонялись Перуну и прочим древним богам, но согласились дать кров и пищу за лошадь. Цена была высока, да трофейного половецкого коня не жаль. Так и отдали с седлом.

Хозяин обрадовался, не зная, что половецкие кони не приучены в повозке или с плугом ходить – только под седлом.

Потом деревни стали попадаться чаще – в одном дне пути. Стало легче: и переночевать можно, и провизию купить – да и путь укажут верный.

Так они добрались до реки Каменки. О том, что это именно Каменка, узнали от рыбака, сидящего в лодке.

– Монастырь? Так вам туда! – рыбак махнул рукой, указывая направление.

К вечеру обоз уже стоял перед деревянными воротами монастыря. Послушник сразу узнал Ефрема и отпер ворота.

Приведённые с обозом лошади заняли едва ли не половину двора. Часть лошадей – из княжеских – в конюшню определили, а половецких коней Ефрем и настоятель решили на торгу в Суздале продать и деньги на строительство пустить. А привезённое с собой оружие, щиты да брони снесли в оружейную комнату.

– Самим пригодится, – заключил настоятель.

Монастырь прикрывал Суздаль с юга, и, как и многие монастыри на Руси, служил крепостью, убежищем для селян в случае набегов вражеских.

Собственно, он ещё не был достроен. Стояли стены, монашеские кельи и трапезная с поварней, и всё из дерева, поскольку лесов вокруг полно, а вот с камнем – туго, ближайшие каменоломни аж на Оке.

Ефрем приехал, чтобы заложить фундамент для каменного храма. Он, как и настоятель монастыря, понимал, что дерево – материал недолговечный, гниёт, а хуже того – горит.

Врагов у монастыря было два – князья с их междоусобными войнами и половцы. И если русские князья старались не разрушать церкви и монастыри, то половцы, осознав, что не могут взять монастырь или город, зачастую его поджигали. Высушенное годами дерево занималось быстро, а потушить его было невозможно – немногочисленные колодцы вычерпывались за полчаса. Вот и оставались после половецких набегов лишь пепелища да обгорелые кости.

Следующим днём часть послушников увела половецких лошадей на торг в Суздаль, другие же рыли котлован под фундамент будущего храма – поистине сизифов труд! Кирками рыхлили землю, потом принимались работать лопатами и в ивовых корзинках выносили грунт. Тяжкая работа на многие месяцы!

Алексей постоял, посмотрел да и направился в монастырскую плотницкую – там послушники мастерили двери, ворота и деревянные кресты для тех же могил.