Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

— Да, Петер, повезло тебе — в Берлине побывал, Железный крест получил, да еще с женой повидался. Правильно, так и надо — постарался для Рейха, получил для себя. Но, боюсь, следующий отпуск тебе выпадет очень не скоро…

— Почему? — деланно поднял брови Макс. — Фюрер же сказал, что к Рождеству мы обязательно победим и к Новому году все вернемся домой…

— Фюрер! — скривился Хопман. — Тоже мне, стратег нашелся… Много он знает там, у себя, в Рейхсканцелярии! Здесь назревает что-то очень серьезное. Иваны в последнее время зашевелились, почти в открытую подтаскивают к передовой тяжелую артиллерию. А это верный признак — скоро будет большое наступление. Они идут в атаку только после мощного артобстрела, так велят все их уставы. А вообще-то русские ведут себя очень странно — практически не маскируются, не скрывают своих намерений, все делают напоказ. Как будто говорят: смотрите, скоро мы начнем наступление, и вы ничего с этим поделать не сможете. Странная бравада…

— А вдруг это ложные приготовления? — предположил Макс. — Чтобы отвлечь наше внимание? А удар нанесут совсем в другом месте, где мы и не ждем?

— Вряд ли, — покачал головой Хопман. — Наши самолеты-разведчики засекли передвижение крупных сил русских — танков, самоходок, артиллерии. Много грузовиков и подвод с боеприпасами. И все идут к нам, к нашей линии фронта! Такое впечатление, что под Ржев и Гжатск стягивается вся Красная Армия. А у нас в ротах, сам знаешь, лишь половина от списочного состава. Это в лучшем случае. Давно обещали подкрепление — так до сих пор шлют. Недавно пригнали молодняк, необстрелянных новичков. Какие это солдаты! Смех один. Желания много, а умений — ноль. На фронте же выживает не самый храбрый, а самый опытный. Жалко мне их — мальчишки, девятнадцать лет всего, жизни совсем не знают, а попадут под русский каток. И все, конец. Говорят, что русские гонят сюда целую танковую армию…

Майор замолчал и мрачно посмотрел в рюмку — на дне еще оставалось немного шнапса. Потом скривился и решительно допил — одним глотком. Закусил и, слегка покачнувшись, поднялся.

— Ладно, Петер, хватит тебя пугать. Ты офицер боевой, опытный, все сам понимаешь. И про русские танки, и про их атаки… Сейчас уже поздно, ночуй у меня — все удобней, чем на топчане в блиндаже. Прикажу постелить тебе в углу, вон там, на лавке. А утром поедешь к своим…

С этими словами майор вышел из избы, и Макс услышал, как он пьяным голосом отдает распоряжения. Вскоре прибыл фельдфебель, принес тощий полосатый матрас, одеяло и подушку. Постелил на лавке.

«Конечно, это не мягкая семейная кровать, — думал Макс, устраиваясь на ночлег, — но и не голый топчан в блиндаже, на котором ему не раз уже приходилось ночевать. Вполне терпимо. И даже по-своему приятно — широкая русская лавка, лунный свет из окна, нескончаемая песня сверчка за печкой. Если закрыть глаза, то можно представить, что находишься у себя дома, на даче…» С этими мыслями Макс и заснул.

Утро началось с обстрела. Как только слегка рассвело, русская артиллерия стала методично долбить по деревне, в том числе — по штабу батальона. При первых же разрывах Макс инстинктивно вскочил с лавки, схватил китель, кобуру с пистолетом, ремень и пулей вылетел из избы. Очень вовремя — следующий же снаряд ее накрыл. Дом резко осел набок и опасно накренился. Макс инстинктивно шлепнулся в какую-то канаву и постарался как можно глубже зарыться в землю.

«Здравствуй, Родина, — мрачно думал он. — Неласково же ты меня встречаешь. Ох, как неласково». И тут же сам себе ответил: «А что ты хотел, гад фашистский? Чтобы встречали с цветами, песнями и танцами? «Кричали женщины ура и в воздух чепчики бросали»? Ты же немец, фриц, оккупант, захватчик, одним словом — враг. Вот и получай свое».

От этих мыслей стало очень грустно, но предаваться им было некогда. Макс знал, что после артобстрела начинается русская атака. А ему еще надо было добраться до своей роты…

Взрывы методично сотрясали землю, из-за дыма и гари невозможно стало дышать, едкий, противный запах разъедал легкие. К счастью, обстрел скоро закончился — противник, судя по всему, решил, что с фрицев пока достаточно.

Возле разрушенного штаба тут же появился Хопман — тоже очень вовремя выскочил из избы. Майор был без кителя, без фуражки, но зато с пистолетом в руках и настроенный очень решительно — громким голосом отдавал приказы. Макс выбрался из канавы, кое-как привел себя в порядок и подбежал к Хопману — получать распоряжения.