Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

Макс постарался придать своему лицу строгость и даже суровость, как и положено настоящему германскому командиру, Загелю это понравилось.

— Все, теперь вижу, что вы поправляетесь! — произнес он. — Не волнуйтесь, герр лейтенант, я за ними прослежу. Правильно вы говорите, солдатам поблажки давать нельзя, а то боевой дух упадет. Уж я их!

Загель стал что-то говорить по поводу службы, Макс кивал и даже отвечал, стараясь, правда, не вдаваться в подробности. Он думал, как бы быстрее отделаться от слишком усердного фельдфебеля. Конечно, чтобы не вызвать подозрений. Он пока плохо ориентировался в реалиях армейской службы, тем более немецкой, точнее, практически ничего не знал… Только бы снова не лопухнуться!

К счастью, вскоре подошла сестра Бригитта:

— Господин лейтенант, вас ждет доктор Миллер, в кабинете.

Макс тут же затушил сигарету и простился с Загелем.

— Надеюсь, скоро увидимся, — кивнул он. — А пока держите ребят в узде. Никому и никакой поблажки!

Курт вытянулся во фрунт, и Макс со спокойной душой пошел за сестрой Бригиттой в здание. Кажется, ему удалось неплохо сыграть свою роль… Петер Штауф, оказывается, был большим любителем дисциплины, надо это учесть. Ну да, ведь Генрих сказал: лейтенант Штауф — образцовый германский офицер. Придется поддерживать имидж…

Доктор Миллер принял его в своем кабинете — маленьком закутке на втором этаже. Все свободные комнаты в госпитале приспособили под палаты, даже коридоры, подвал и чердак. Доктор показал на шаткий стул у стола, а сам стал просматривать какие-то бумаги. Наконец произнес:

— У вас, лейтенант Штауф, серьезная амнезия, я считаю, что вам полезно побывать дома. В семье, среди родных и близких, вы быстрее поправитесь. Ваша потеря памяти, судя по всему, носит временный характер, причин для беспокойства нет, однако… Я уже поговорил с майором Хопманом, и тот согласился предоставить вам три недели отпуска по ранению. Полежите пока пару дней у меня, а потом, когда документы будут готовы, в Берлин. Полагаю, этого времени вам хватит, чтобы полностью восстановиться.

Макс молчал, не зная что ответить, и вообще — радоваться или печалиться. С одной стороны, ему давался шанс удрать с фронта (пусть и на время) и забыть о войне, но с другой — впереди была встреча с семьей Петера Штауфа, о которой он тоже ничего не знает.

Миллер истолковал его молчание по-своему:

— Понимаю, что вам не терпится вернуться на передовую, к своим солдатам. Знаю, что вы ответственный и храбрый офицер, так и рветесь в бой… Но все же настаиваю на отпуске. Поверьте, это лучше для вас. Контузия — весьма коварная штука, могут быть самые неожиданные последствия, в том числе связанные с головой…

Миллер многозначительно постучал себя по лбу.

— Полагаете, что я могу свихнуться? — чуть не подпрыгнул от удивления Максим.

— Нет, что вы! — протестующе замахал руками Миллер. — Вы абсолютно нормальный человек, вам ничто не угрожает. Но лучше все же подстраховаться. Провалы в памяти у вас имеются, это факт. И весьма печальный. Пребывание же в домашней обстановке позволит вам быстрее реабилитироваться и вспомнить все, что надо. Да и разве вам самому, лейтенант Штауф, не хочется побывать дома, увидеть своих родных — жену, дочку, родителей?

— Конечно, хочется, — соврал Макс, — но обстановка на фронте сейчас такая… Я не имею права оставлять своих солдат, причем в этот тяжелый, ответственный момент!

— Бросьте, — слегка улыбнулся Миллер, — вы же не на всю жизнь уезжаете! Побудете немного в Берлине и вернетесь. У нас, слава богу, пока достаточно офицеров, чтобы временно заменить вас, так что я могу с чистой совестью отправить вас на лечение. Русская кампания вряд ли скоро закончится, навоюетесь еще. Мы, думаю, застряли здесь надолго, еще на год — как минимум…

«На два с половиной, — поправил доктора (разумеется, про себя) Максим, — только в конце 1944 года территория Советского Союза будет полностью освобождена от фашистов, а затем война придет в Польшу и в Германию. Да и в другие страны тоже…»

Он неплохо знал историю, всегда с удовольствием учил в школе и, конечно, помнил все основные даты и моменты. Но до Победы еще дожить надо было… И желательно носить к тому времени форму лейтенанта Красной Армии, а не вермахта. А вообще — вернуться домой, в свое время, и навсегда забыть об этом кошмаре. И больше никогда не лазить ни по каким блиндажам и никакие немецкие часы не покупать…