Алексей Махров - Период полураспада. В ядерном аду

Если бы не Истомин, он бы вообще никогда не добрался так далеко на север. Именно в эти края после удара по Москве сносило радиоактивные осадки, и теперь здесь стеной стоял жуткий лес. Жуткий в том плане, что растущие в нем деревья стали под влиянием радиации какими-то… пугающими: дико перекрученные стволы; торчащие строго вертикально или строго горизонтально ветки; пушистые кисточки вместо иголок у мутировавших сосен; огромные, с кулак величиной, ягоды малины; трава ядовито-зеленого цвета. Иногда в общей массе деревьев попадались и вовсе кошмарные экземпляры – пару раз Паша видел нечто, напоминающее застывший взрыв, с иссиня-черными листьями. И только по форме последних можно было догадаться, что «это» когда-то было кленом. Периодически посреди этой тайги встречались развалины небольших городков. Впрочем, чем дальше бойцы заходили на север, тем больше им попадалось развалин и тем крупнее они становились. Когда-то тут жило много людей.

– Павел! – снова подал голос Истомин.

Скорострел посмотрел на друга. На этот раз его глаза были открыты, и в них плескалась печаль.

– Прости, что я не довел тебя, – виновато сказал Истомин.

– Не переживай, дружище, ты и так сделал много больше того, чем обещал!

Вода в кружке уже согрелась, и Пашка предложил ее Валере. На этот раз тот не стал отказываться и сделал пару глотков. Это придало ему немного бодрости, и Валера заговорил:

– Прости, что не довел. Но кроме нашего задания, я возвращался в родные края в надежде исправить одну свою давнюю ошибку. На моей душе лежит тяжкий грех…

Пашка молчал. На нем самом была целая куча грехов. Тяжелых и не очень. Однако в прошлом у Валеры было что-то более страшное, раз он, умирающий от рака, поперся на север. Наклонившись, Скорострел помог Истомину сделать еще несколько глотков горячей воды.

Целых два года – огромный по нынешним тяжелым временам срок – Паша с Валерой воевали на южных границах против диких бредунов. Там, в междуречье Дона и Волги, война не утихала уже двадцать лет, то разгораясь, то затухая. Земли там были живые, не тронутые бомбардировкой, поэтому разрозненные бандитские шайки регулярно наведывались в те края за хабаром и рабами. Естественно, что южанам такое отношение не нравилось, и они давали незваным гостям достойный отпор, регулярно проводя ответные карательные рейды в глубину Диких земель. К сожалению, пограничники не могли выставить достаточно больших подразделений, чтобы тотально зачистить местность. Так и тлел там вялотекущий конфликт, где долгие периоды затишья перемежались небольшими стычками. Вот после одной из таких стычек Скорострел с Истоминым и стали друзьями.

До этого Валера больше года прослужил в Оперативном отряде, однако дальше чисто приятельских отношений с командиром одного из взводов дело не заходило. Да, Истомин был хорошим человеком, но как-то не сложилось у них с Павлом. Отряд небольшой – всего сотня стволов, и бойцы изо дня в день видят одни и те же лица, часто сталкиваются с одними и теми же людьми в быту и по службе. Вместе ходят в рейды и в баню, вместе едят и пьют водку. Только поддерживать со всеми дружеские отношения невозможно – так, на уровне: «Привет, пока, как здоровье…»

Но в том бою с крупной моторизованной шайкой, когда взвод Скорострела попал в засаду у развалин городка, название которого осталось лишь на старых довоенных картах, Валера неожиданно прикрыл Павла грудью от вражеской пули. А Пашка потом пять километров волок его, раненого, на горбу по сухой степи. И приволок в лагерь живым. После этого они и сошлись. Встретились, что называется, два одиночества – Истомин и Скорострел были пришлыми. У каждого за плечами своя нелегкая история. Впрочем, хоть они и стали друзьями, делиться своим прошлым не торопились. К тому же оба были ребятами неразговорчивыми. Иной раз товарищи по отряду удивлялись – Пашка с Валерой могли часами молча сидеть бок о бок у костра, не проронив при этом ни единого слова.

А этой весной Истомина стали мучить боли в спине, особенно в средней части. Боль усиливалась по ночам, распространяясь через бедра к ногам вплоть до ступней. Да так, что Валера с трудом мог ходить. Начальник армейского госпиталя, старенький доктор, имевший практику еще до Войны, поставил ему диагноз – злокачественная опухоль позвоночника. Ранение даром не прошло. Рак после Войны – явление частое. Он плохо поддавался лечению даже до катастрофы. Жить Истомину оставалось недолго, и его уже хотели комиссовать, но тут в расположение Отдельного Оперативного Пограничного Отряда приехал генерал Третьяк и предложил лейтенанту Красной Армии Павлу Скорострелову принять участие в глубоком рейде на север…