Алексей Махров - Период полураспада. В ядерном аду

– Полагаю, что в аду…

– Это вы всех?.. – На лице собеседника впервые мелькает удивление. – У него же почти пятьсот человек под ружьем!

– Большинство сейчас закопано под Электрогорском, а пятнадцать рыл – вон под тем кустом!

– Ага… – Парень на секунду задумывается, прокачивая информацию. – «Стальное кольцо» оказалось не по зубам?

– Вроде того! – кивнул Паша. – А с кем, собственно, имею честь беседовать? То, что ты не простой бредун, я заметил!

– Да и ты на бредуна не похож! Разрешите представиться: Владислав Бывалов. Старший боец клана «Пираний».

– «Пираньи»? Здесь? – удивился Паша. – Вы же откочевали на юго-запад! Погоди-ка! Владислав? Владик? Внук Семы Моряка?

– Да! – в свою очередь растерялся парень. – А ты…

– Не узнал? – усмехнулся Павел. – Я Паша Скорострел! Ныне лейтенант Красной Армии.

– Та самая Красная Армия, что на юге воюет?

– Та самая, Владик! – кивнул Пашка. – И как видишь, воюет не только на юге! А ты здесь какими судьбами? И где твой дед?

– Погоди, Паша, не все сразу! – взял себя в руки Владик.

«Да какой он нынче Владик? Он сейчас Владислав! – подумал Паша. – Вон как держится, словно всю жизнь переговорами занимался. И вес набрал приличный – килограммов двадцать. Да не сала, а мышц! Вот теперь чувствуется, что это настоящий боец. Надо же, а был хилым задротом, который бормотал над своим автоматом молитвы и повсюду таскал оружие с примкнутым штыком! А Моряк-то оказался неслабым воспитателем!»

– Давай я своим сигнал подам, что переговоры миром закончились! – продолжил Владислав. – А то, сам понимаешь, у них там пальцы на спусковых крючках лежат…

– Давай, конечно, сигналь! – кивнул Паша. – Я тебя к столу приглашаю, отметим встречу и новостями обменяемся.

Через полчаса небольшая деревенька заполнилась людьми – бредунами из клана «Пираньи». На «диких» этот отряд походил мало – практически все полторы сотни бойцов одеты и вооружены единообразно. Впрочем, от частной армии «Московского князька Михаила» их отличала интересная особенность – униформа старого советского образца, которую бредуны носили с особым шиком – у каждого из-под распахнутого ворота бушлата непременно виднелась тельняшка. В общем, ребята были колоритными, под стать своему лидеру – Моряку.

«Высокие договаривающиеся стороны» собрались в большой избе старосты. Стол накрыли, словно к празднику. Это такие, типа, переговоры. Со стороны красноармейцев в делегации присутствовали Пашка, Сухов и Рогозин. Со стороны «Пираний», кроме Владислава, – совершенно седой, хотя вроде бы не старый, одноглазый мужик со страшно обожженной головой и плохо двигающейся левой рукой, одетый в выгоревшую гимнастерку цвета хаки с тремя красными и двумя желтыми нашивками на груди. Он представился правой рукой Моряка, «начальником штаба клана» Владимиром Владимировичем. Пашка, хоть и не признал мужика сразу из-за жуткой раны на лице, при упоминании имени вспомнил его – тот самый «шериф» из канувшего в Лету городка Мухосранска.

Продукты на столе – не местные, а привезенные «Пираньями» с собой.

«А богато они живут! – восхитился Паша. – Я некоторых кушаний даже на юге не видел!»

Похоже, что красноармейцы тоже – лейтенант видел, как округлились от удивления глаза Сухова и Рогозина, когда молодой парнишка, названный Владимиром Владимировичем «вестовым», сообщил присутствующим, что на завтрак он может предложить сосиски с горошком, яичницу, маслины, сыр трех сортов и колбасу двух, кофе со сливками или чай с сахаром, печенье и конфеты. А потом начал таскать со двора, где разместилась «походная» кухня (фургон на базе «КамАЗа»), и ставить на стол разнообразные блюда.

«И это они называют «завтракать»! – внутренне усмехнулся Скорострел.

Красноармейцы понемногу попробовали от каждого блюда. Пашу больше удивили маслины, а бойцов сыры. А чай? После его дегустации лейтенант наконец понял разницу, на которую в свое время намекал Нахамсон, – это был настоящий свежий «чайный чай». А кофе? Павел заподозрил, что он был совсем не желудевый, не цикориевый и не ячменный. И пах так, что голова кружилась. Скорее всего, это был «кофейный кофе», о чем Скорострел и спросил.

– Да, Паша, это самый настоящий турецкий кофе! – кивнул Владик. – Мы ведь в прошлом году так далеко на юго-запад забрались, что к морю вышли. С болгарами и греками общались. У них там хорошо – им почти и не прилетело ничего…

Дальнейший разговор за таким столом у переговорщиков пошел довольно непринужденный, дружеский, можно сказать.