Алексей Махров - Период полураспада. В ядерном аду

– Не дергайтесь! Я поговорить хочу!

– Клади ствол и выходи! Тогда и поговорим! – любезно предложили лейтенанту с той стороны.

– Ага, счаз-з-з, только шнурки поглажу! – издевательски ответил Паша. – Не то у вас положение, чтобы условия ставить! Вы окружены! Кладите оружие. Иначе откроем огонь, а в кольце вам долго не прожить.

– Это кто еще такой шустрый здесь выискался, чтобы на «Хоровиков» хвост поднимать? – У костра немного приподнимается один, должно быть – старший. – Жить надоело?

«Любители хорового пения»? Здесь? – подумал Пашка. – Вполне может быть – земля-то ихняя. Вернее, была когда-то ихней, пока они севернее не откочевали, когда на них Бритва давить начал. Могли вернуться? Могли! Вот только не похожи эти люди на бредунов. Одеты единообразно, в анораках камуфляжных почти все, в разгрузках… Пижоны… Ладно, проверим!»

– Эй, братишка, а ты давно в клане? – спросил Павел. – Что-то твой голос мне знаком. Обзовись!

– Мое погонялово – Солонка! И среди «хоровиков» я уже девятый год! – доносится из-под платформы. – А вот твой голос мне незнаком! Обзовись!

«Хм… Лишний минус их версии! – усмехнулся про себя Павел. – «Хоровики» считались в Подмосковье чуть ли не самым «интеллигентным» кланом. Это не значит, что они были добренькими. Нет, когда надо, ребята грызли врагов наравне со всеми. Но вот всякая блатная романтика и уголовная терминология среди «Любителей хорового пения» не прижились. Ответил бы он «позывной такой-то», я бы призадумался – а вдруг? Вдруг он и правда из «хоровиков»? Но еще пара вопросов для уточнения…»

– Я Паша Скорострел. А под каким позывным ваш старший ходит, знаешь?

– Конечно, знаю! – горделиво отвечает невидимый собеседник. – Это Дирижер!

– А зовут его как?

Под платформой повисло растерянное молчание. Что и требовалось доказать!

В принципе любой заинтересованный человек со стороны, а в особенности представитель спецслужб, мог узнать позывной главного «хоровика». А вот то, что под «культурным» псевдонимом «Дирижер» скрывается ветеран всяческих локальных войн, бывший «краповый берет» Петр Иванович Лавринович, знало весьма ограниченное количество народу. Тут можно добавить: ускользающе малое количество. Паша относился к этой группе «знатоков» совершенно случайно – пять лет назад проезжал по этим местам в компании Семы Моряка, и тот открыл парню несколько «страшных» тайн. А вот бредун, ходящий под «Дирижером» уже девятый год, обязательно должен был знать не только позывной отца-основателя клана «Любителей хорового пения», но и имя!

– Огонь! – заорал Пашка, падая под прикрытие обломков.

Катя выстрелила на звук голоса и, судя по вскрику, попала. И тут же окрестности словно взорвались от грохота выстрелов. Платформа окуталась густыми клубами пыли. Отчетливо видно, как пули красноармейцев выбивают из ее края бетонное крошево.

Те, кто выдавал себя за «хоровиков», были неплохими бойцами. Они грамотно отбивались, прикрывали друг друга огнем и упрямо перемещались к автомобилям. Наверное, в другой ситуации им бы в конце концов удалось пробиться к своим грузовикам и вырваться, невзирая на численный перевес и окружение. Если бы не преимущество красноармейцев в тяжелом вооружении. Две очереди гранатами из «Балкана» отогнали уцелевших от вожделенного автопарка. Тогда они стянулись под остатки платформы, словно улитка в раковину.

– Прекратить огонь! Прекратить огонь! – надсаживаясь, проорал Павел.

Выстрелы постепенно смолкли.

«Все равно стрелковым оружием их под толстой бетонной плитой не взять. Вернее, взять-то возьмем, но сколько сил и средств на это уйдет? А вот пара-тройка термобарических гранат из ГМ-94 может послужить весомым аргументом на чашу весов противостояния. А может, еще раз попробовать поговорить, только для начала…»

– Кублицкий! Доложить о потерях. И о боеприпасах.

Через несколько минут лейтенант выслушал доклад. Убитых нет, раненых трое. Что там на той стороне у Сухова – пока непонятно. Расход боеприпасов нормальный, у каждого бойца еще осталось почти по полному «бэ-ка». Паша приказал отложить автоматы и взяться за гранатометы.

«Теперь будем говорить…»

Укрывшись за небольшим щебеночным бугром, на случай, если враги тоже затеют стрелять на голос, Скорострел громко крикнул:

– Эй, там! Пока живые? Поговорим?!

В ответ тишина.

– Нам ваши жизни не нужны! Обещаю: сдадите оружие, ответите на вопросы, и скатертью дорога!