Алексей Махров - Период полураспада. В ядерном аду

Понеся незначительные потери, бредуны затихли. Паша, пользуясь оперативной паузой, решил наскоро допросить Бабицкого и его любовничка Савицкого-Фалангера. Интересовало лейтенанта одно: успел ли Бабицкий рассказать бредунам о состоянии обороны Электрогорска? Присутствовать на допросе напросились и Панкратовы.

Увидев Скорострела, входящего в камеру, Бабицкий забился в дальний угол. Катя брезгливо поджала губы, а Василий хмуро плюнул на пол.

– Ну что, Андрей Маратович, сам все расскажешь или пару пальцев тебе сломать? – ласково спросил Паша, присаживаясь на краешек скамейки и жестом предлагая Василию встать у двери. – Тебе уже рассказали, кем я был до службы в Красной Армии?

– Да-а-а! – проблеял председатель. Его отвислые щечки побледнели. – Бредуном, вы были бредуном!

– Правильно! – одобрительно улыбнулся Паша. – Значит, ты понимаешь, что никакой моралью я не ограничен, и примерно представляешь, что я с тобой сделаю, если ты откажешься отвечать?

Бабицкий затравленно кивнул.

– Так что ты, сволочь, рассказал диким о плачевном состоянии «Стального кольца»?

– Я-я-я ни-иичего ни-и-и-икому не сказал! – заикаясь, ответил председатель. – Я-я-я и не знал, что «Кольцо» в плачевном состоянии. Знал только, что автоматический режим не работает и массового штурма нам не выдержать.

– Что же ты, придурок, зная об этом, никаких мер не предпринял? – удивился Паша. – Разве у тебя не оставались программисты, которые ставили систему?

– Вначале, сразу после моей… то есть нашей победы над военной хунтой, узурпировавшей власть в городе, это не казалось большой проблемой! Но потом… Они как-то очень быстро передохли… Их и было-то всего человек шесть! – ответил Бабицкий.

– За что же ты так военных называешь? Они же в самые опасные годы, когда здесь не продохнуть было от мародеров, вас всех своей грудью прикрывали!

– Ненавижу! Всех вас, вояк сраных, ненавижу! – завизжал вдруг председатель, вскакивая на ноги и делая пару шагов из своего угла. – Еще до Войны вы меня достали. И гэбня ваша кровавая! Сволочи!

Пашка лениво, не вставая со скамейки, пнул разошедшегося и брызгающего слюной Бабицкого ногой по колену. Раздался резкий хруст, и сустав ненавистника военных принял противоестественную форму – согнулся в обратном направлении. Андрей Маратович, воя от боли, рухнул на пол. Панкратов, посмотрев на председательский спектакль, снова хмуро сплюнул.

– Перестарался, солдатик, как бы эта сука кони не двинула! – ласково пропела Катерина Матвеевна.

– Ну, сдохнет и сдохнет… Кто ему обещал вечную жизнь? – философски пожал плечами «интеллигентный» Паша. – Зато теперь с повестки снимается вопрос «Зачем он довел силы самообороны до нынешнего убожества?».

Прошло минуты три, а Бабицкий продолжал кататься по полу, воя от боли.

– Слышь, толстожопый, в твоем теле еще немало костей и суставов, и их целостность напрямую зависит от честности ответа на следующий вопрос: «С кем конкретно ты, гнида, вел переговоры о сдаче города?» – негромко сказал лейтенант, которому надоели вопли председателя.

– С Борисом Гуриным! Он очень культурный человек, бывший аспирант престижного московского института, я его еще до катастрофы знал! – промычал Бабицкий. – Он дал честное благородное слово, что никто из мирных жителей не пострадает. Он и его люди только возьмут себе несколько тонн продовольствия в качестве уплаты за защиту от Красной Армии!

– Нет, ты натуральный идиот! – констатировал Паша. – И это не оскорбление, это диагноз! Нашел кому верить… У твоего культурного аспиранта кличка – Бритва! Можешь вообразить, как он ее заработал? Впрочем, что еще ждать от такого недоумка, как ты… Пора с тобой кончать…

– Можно я сам? – решительно сказал Вася, доставая из кобуры ПМ. Павел кивнул. Бабицкий обреченно завизжал. Панкратов высадил по своему бывшему начальству весь магазин и продолжал давить на спусковой крючок даже после установки затвора на задержку. Паша, малость оглохший после выстрелов в тесном помещении, аккуратно вынул пистолет из руки ополченца. Катя, приобняв брата за плечи, осторожно вывела парня из камеры в коридор.

– Сам пойдешь или помочь? – спросила девушка.

Панкратов потряс головой:

– Сам пойду! Пистолетик верните! – И, видя колебание лейтенанта, добавил: – Да все уже, все… оклемался я, больше не повторится!

– Пойди водки выпей! – посоветовал Скорострел Василию, возвращая оружие. – И приходи Савицкого допрашивать!