Олег Таругин - Кровь танкистов

– Конечно, – пожал плечами танкист, автоматически захлопывая за собой дверь. Замок негромко щелкнул, и Краснов неожиданно понял, что ключа у него нет. С другой стороны, и его вещей в комнате не осталось. Да и какие там у него могут быть вещи? Початая пачка сигарет да зажигалка в кармане джинсов – вот и весь его невеликий багаж.

– Идемте, – Люда первой двинулась к лестнице на первый этаж, на ходу пояснив:

– У нас тут питание трехразовое, завтрак, обед и ужин. Есть еще небольшой магазинчик и кафешка, но там особого выбора нет. Так что лучше не опаздывать. Но кормят вкусно, и порции ненормированные.

Не дождавшись от Краснова ответа, девчушка, ничуть не смутившись этим фактом, вновь затараторила. Василий же отчего-то вдруг вспомнил известный плакат, где женщина в косынке прижимает к губам указательный палец: «Не болтай!»

– Леонид Львович говорил, вы какой-то крупный специалист по нашему проекту из Одессы, да? Вы тоже ученый? Военный, наверное, потому и лейтенант?

– Угу, – буркнул Краснов, просто не зная, как себя вести. Раз его представили, как «специалиста по проекту», стало быть, в истинное положение вещей рядовые сотрудники не посвящены. Значит, и ему не стоит языком молоть, а лучше и вовсе помалкивать, на всякий случай и во избежание. Английская разведка, вон, уже засветилась, и кто его знает, какие спецслужбы еще в игре. Американские, например, а то и вовсе немецкие. Так что пусть Люда не обижается, но он лучше помолчит. Так оно всяко надежнее… К счастью, в этот момент они как раз подошли к утопающему в летней зелени уютному строению с надписью «Столовая» над входом, и проблема разрешилась сама собой.

Начавшаяся после плотного завтрака «научная карьера» Краснова оказалась вовсе не такой, как он предполагал. До самого обеда танкист проходил медкомиссию. Кроме рентгена, анализа крови и обследования у терапевта, измерившего давление и выслушавшего легкие и сердце, все остальные процедуры были танкисту незнакомы. Нет, Василий, разумеется, представлял, что за прошедшие годы современная медицинская наука шагнула далеко вперед, но зачем, скажите, нацеплять на голову кучу каких-то проводов (проводивший обследование врач назвал их электродами) или запихивать его, лежащего на подвижной кушетке, в непонятное кольцо, внутри которого нельзя двигаться? МРТ называется. Впрочем, что означает эта аббревиатура, ему так и не объяснили. Еще было УЗИ (тоже не объяснили), окулист и, зачем-то, стоматолог.

После обеда лейтенанта – против его робких ожиданий – тоже в покое не оставили, отправив на обследование к психологам. Кто это такие и чем занимаются, он понятия не имел, но созвучие с «психиатрами» определенно настораживало. Еще сочтут психом контуженым, и что тогда? Как выкручиваться, доказывая, что не верблюд? А ведь и он сам, и Захаров на самом-то деле как раз контуженые! Впрочем, все прошло на удивление спокойно: Краснову показывали всякие донельзя глупые картинки, задавали не менее идиотские вопросы или просили передать своими словами смысл той или иной поговорки. Потом он прошел несколько тестов, что оказалось единственным более-менее интересным. Читаешь вопрос и затем ставишь галочку напротив одного из готовых ответов. Хоть какое-то развлечение после проведенного во власти медиков дня.

Ближе к вечеру танкиста наконец оставили в покое. И даже позволили передвигаться по территории без сопровождения, пояснив, впрочем, что имеется в виду только поход в столовую, и не более того. В качестве пропуска выдали непонятную пластиковую карточку, которую следовало прикрепить к одежде. Карточка, как ему объяснили, одновременно являлась и удостоверением личности, и ключом, отпирающим дверь в его апартаменты, покидать которые после десяти вечера запрещалось: до семи утра на территории действовал комендантский час. О том, что к нему приставлено постоянное наружное наблюдение, Краснов, разумеется, не знал. Логинов же не собирался повторять прошлых ошибок и подстраховался.

Поужинав в знакомой столовой, танкист послушно вернулся в номер. Как открывается дверь, он уже знал – нужно было просто провести карточкой по считывающему устройству, встроенному в стену возле косяка. Привыкший уже ничему не удивляться Василий сделал, как учили, услышав в ответ негромкий щелчок замка. Захлопнув дверь, мамлей, не раздеваясь, вытянулся на кровати, только сейчас неожиданно ощутив, что прилично устал. Вот странно, на фронте порой по несколько суток спать не приходилось, и не просто не спать, а еще и вкалывать на пределе сил, что в бою, что в промежутках, а тут…