Александр Сапаров - Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка

– Митька Ерш я, батюшка боярин, так что же ты, сурьезно все масло берешь?

– Беру, беру, давай собирайся! И дожидайся меня, разговор к тебе будет, может, к твоей большой выгоде, понял?

Оставив одного человека из охраны поторапливать купца, я продолжил путь в монастырь. Мысленно я уже зажигал фитиль керосиновой лампы.

Ремонт шел ни шатко ни валко. Артель, привыкшая к размеренной работе, не могла поспеть за моими желаниями. Хотя я уже три года был здесь, но все же к темпу жизни другого времени так и не смог привыкнуть. Поэтому, когда я смотрел, как артельщики неторопливо работают, размеренно едят, хотелось взять кнут и слегка их приободрить.

А ведь у меня в усадьбе, пожалуй, почти все уже жили в том же темпе, что и я, потому как меня давно не раздражала медлительность дворни.

Мои требования, я думаю, тоже не особо радовали артельщиков, но хозяин – барин, так что работяги молчали в тряпочку и делали свое дело.

Когда я зашел в палаты, артельщики, конечно, перекусывали. Увидев меня, они повскакивали на ноги, а старшина, сняв шапку, с поклоном сообщил:

– Боярин, мы туточки уже закончили, сейчас, как поедим, с божьей помощью далее последуем.

– Ну и куда вы последуете? – уже не сдерживаясь, закричал я. – Сейчас вам горяченьких по спине насчитать, тогда последуете!

Лицо старшины покраснело:

– От, боярин, вот это совсем же другое дело, счас все будет сделано.

– А то мы все не разумеем, то ли боярин болен, то ли ему энто дело не особо и нужно. Ходить, ходить, ничего не говорит, только зубцами поскрипывает. А мы-то и не сообразим ничего. А уж ежели розог обещаешь, энто мы быстро сейчас возьмемся. Эй, робяты, кончай лишку жрать, давай за дело! А ты, боярин, расскажи-ка еще разок, чегось тебе надобно сделать, а то мы еще пока не уразумели.

Нет, наш русский мужик – это что-то, уж на что я считал, что умею сам прикинуться валенком, но эти просто были плоть от плоти народа, и им даже нужды не было прикидываться, такими и уродились, и поэтому с ними требовалось вести себя соответственно.

– Короче, мужики, все, что нужно сделать, до вас доведено, сто раз повторять не буду. Лишку денег вам платить тоже никто не будет. За каждый день сверх условленного ни кормежки, ни питья не выделю, а розог вам изображу, сколько нужно.

Быть печальным зачинателем аккордно-премиального подряда, не без помощи которого после успешного досрочного окончания строительства все построенное быстро разваливалось, мне совсем не хотелось.

– Все поняли?

– Все как есть поняли, боярин, – низко кланяясь, сообщил старшина, дожевывая кусок мяса.

Когда я прошел по будущим аудиториям, немного успокоился, все-таки строители в это время были не халтурщики и работали на совесть. Да они, наверное, и не понимали, что можно поступать по-другому. Это в мои незабвенные времена ремонт квартиры нельзя было проводить без присмотра.

Узнав о моем приезде, ко мне поспешил архимандрит Кирилл, который сразу начал выспрашивать о дворцовых новостях – что сказал Иоанн Васильевич, что сказал митрополит и все в том же духе. Очень любопытный был настоятель. Наверное, поэтому мою школу Антоний и определил сюда.

Уловив отголоски брани, архимандрит тут же начал укорять меня, убеждать, что в стенах монастыря надо укрощать свою плоть и не позволять себе хульных речей. Когда он сказал это слово, меня разобрал такой смех, что я несколько минут просто чихал. Архимандрит колотил меня по спине с укоризной:

– Вот, Господь все видит, сразу грешника наказал.

Но потом сменил гнев на милость и пригласил в свою скромную келью, где мы с ним долго беседовали, решая, как будем сосуществовать вместе.

Настоятель был себе на уме и сразу стал выискивать в этом сосуществовании выгодные для себя моменты вроде бесплатного обучения его монахов. Нет, боже упаси, речь не шла о вскрытии трупов, просто об обучении общим принципам оказания медицинской помощи и лечения травами. Конечно, на это пришлось согласиться. Потом мы сыграли партейку в шахматы, которую я позорно продул. С унылым видом распрощался с архимандритом, который глядел на меня с явным превосходством, и отправился к себе. Дома меня, наверное, уже полдня дожидался Митька Ерш.

Во дворе было безлюдно, все находились при деле. Поэтому рыжая борода храпевшего на телеге купца сразу привлекала к себе внимание. Увидев, что я вернулся, из дома медленно спустился ключник. Он последнее время слегка растолстел и заважничал. Конечно, сейчас он состоял не при каком-то там неизвестном бояришке, а был ключником у думного боярина, лекаря царя, и к тому же еще и богатого, а в перспективе могущего стать богаче.