Александр Сапаров: Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка

– Данька, вставай, счастье свое проспишь, – бурчала бабушка. – Ну, может, чего вспомнил или приснилось снова что-нибудь.

– Нет, бабуля, ничего я не вспомнил, и снов не видел. Так что, давай, дальше рассказывай, где мы вообще находимся, далеко ли деревня, и почему ты в землянке живешь.

Не переставая делать свои дела, бабка рассказывала мне все по порядку.

Жили мы, оказывается, недалеко от Новгорода, до него надо было пешим ходом добираться неделю. Село же находилось совсем рядом – за сосновым бором, где стояло полтора десятка дворов. Сами крестьяне были свободными, про крепостное право бабка ничего не знала. Шесть лет назад сельцо после мора практически опустело, а раньше насчитывалось почти пятьдесят дворов. Но потихоньку народу прибывало. Все-таки здесь спокойней, чем в других местах. И сейчас жило в селе около сотни человек. Поэтому желающих лечиться у бабки насчитывалось немного, и существовали мы впроголодь. Как я понял из ее рассказа, личность прежнего владельца тела особым умом не блистала, и теперь бабушка поражалась, как я все сразу схватываю.

– Данила, да ты поумнел за один день, все забыл и поумнел! Вот ведь Господь чудо сотворил. А молитвы ты хоть помнишь? Вчера ведь даже перед едой не прочитал, я уж думала, не буду убогого ругать, но сегодня чтобы выучил все, перед иконой поклоны отобьешь и у Божьей Матери, заступницы нашей, прощения попросишь.

– Бабушка, так я и не против, только подскажи мне молитвы, я быстро запомню. А пока давай, рассказывай дальше, чего еще вокруг интересного есть, почему мы все еще в землянке живем, ведь родительский дом у нас имеется.

– Так, Данюшка, в доме твой дядька с материной стороны живет, дом-то у вас был один в селе – пятистенок, вот год с мора прошел, дядька и поселился. А меня по-прежнему туда не пускают, говорят, ты одна с внуком живая осталась, так мор дело твоих рук. Хорошо хоть, что новый староста ногами мается и у меня снадобья берет, так и не трогают пока.

Так за разговорами утро прошло, после чего я пошел посмотреть, как сработал мой лабиринт. Оказалось, что неплохо: в его узком конце засели две небольшие щучки, которых я торжественно принес в землянку.

Бабка была в недоумении.

– Да когда же ты научился, ведь до сего дня ты ни рыбки не поймал.

– Ну, когда-то надо и рыбу научиться ловить, – ответил я и пошел плести морду.

Плел я ее по памяти, прутья расплетались, долго у меня не получалось вообще ничего, но к полудню передо мной лежала моя первая ловушка для рыбы, наверное, эта жуткая плетенка мало походила на произведение мастера, но меня интересовал только один вопрос: станет ли в нее ловиться рыба. Я затолкал морду под берег, где было немного глубже, и понадеялся, что в нее зайдет какая-нибудь глупая рыбешка.

Марфа с интересом наблюдала за мной, ей, похоже, была по нраву моя активность, бабка уже не охала и не спрашивала, откуда я все это узнал.

Я поставил ловушку и снова полез в землянку, мне хотелось выяснить, можно ли ее каким-то образом улучшить, по крайней мере, если придется зимовать, хотелось жить в более или менее приличных условиях.

Землянку выкопали в суглинистом грунте, и стенки ее практически не осыпались, со слов бабушки, весной ее не заливало, значит, берег был достаточно дренирован. Я спросил бабку, есть ли у нее какие-нибудь инструменты. На что она хитро заулыбалась и сказала:

– Ты что думаешь, я же первая в деревне после мора была, и все, что нашлось хорошего у кузнеца, сына моего, сюда перетащила.

И она, кряхтя, сдвинула с места стол, под которым виднелась крышка небольшого люка, сбитая из грубо отесаных досок, я попытался поднять ее за кожаную петлю, но не смог даже пошевелить.

– Ну-ка отойди, внучок, – сказала бабушка и одной рукой легко подняла крышку.

В небольшом углублении лежали замотанные в тряпки железяки. Сбросив тряпки, я увидел кованую пилу, сверло и два плотницких топора.

– А лопаты железной у тебя нет случайно? – спросил я.

– Так ты дальше-то смотри, – пробурчала бабушка.

И действительно, ниже лежала лопата, она почти ничем не напоминала те, к которым привык, но все же это была лопата и ею можно было копать.

– Бабушка, ведь скоро уже осень, а потом зима. Может, нам, пока время есть, выкопать землянку побольше и крышу переделать? Вот смотри, я тебе покажу как.

И я угольком нарисовал на столе чертеж землянки с накатом из двух рядов бревен.

– Мы в такой землянке зимой мерзнуть не будем, в ней можно дырку сделать для трубы с задвижкой, чтобы дым вытягивало.