Константин Муравьёв - Неизвестный с «Драккара»

Но не прошли мы и трёх метров, как со стороны пиратов вышел человек с поднятыми руками:

– Мы сдаёмся.

«Ну вот, – почему-то расстроился я, – даже повоевать не получилось».

С этим кораблём прошло всё быстрее. Раненых и убитых здесь у пиратов вообще не было. Даже сбежавшая на спасательных капсулах пара пиратов отделалась лишь лёгким испугом.

Охранные дроиды, ступившие на корабль второй волной абордажа, аналогично предыдущему захвату, сразу приступили к своим обязанностям. Они занялись конвоированием команды в местный карцер. Дроиды в этот раз сразу рассортировали арестованных пиратов на мужскую часть и женскую, так как и здесь присутствовали две женщины, и разместили их по разным камерам.

Кстати, на этом корабле одна из дам оказалась капитаном судна, как раз и вышедшим к нам с капитуляцией. Её, как мага и капитана первого рейдера, я тоже приказал усыпить, во избежание, так сказать.

Также проверив судно на предмет сюрпризов и не найдя ничего опасного, дроиды начали его подготовку к дальнейшему полёту, а я приступил к его ремонту. Ведь нужно было привести корабль в порядок, чтобы иметь возможность увести его из этой системы.

Я занялся восстановлением управляющих контуров корабля и обнаружил интересную вещь. Проверив по датчикам и визору степень повреждений, нанесённых судну, и оценив их критичность, я удивился, что пираты так долго исправляли данный сбой оборудования, так как решение полностью в готовом виде лежало на поверхности.

«Может, у них техник совсем слабый?» – предположил я, но сути это не меняло.

Не знаю, кто проектировал этот тип кораблей, но он был настоящим параноиком, так как, кроме постоянно подключённых нескольких резервных контуров, на этом судне была протянута полностью автономная неактивная закапсулированная дублирующая сеть цепей, линий и дополнительных развязок. И она подключалась достаточно просто – напрямую в рабочий контур, но только вручную. При этом все старые линии автоматически переключались на вновь подключённый ввод, а повреждённый контур полностью исключался из цепочки управления. Правда, этой информации нигде обозначено не было, ни на найденных нами планах, ни на макете судна. Это была явно кустарная, но очень качественная доработка.

«Нужно будет реализовать её на „Драккаре”, – решил я воспользоваться вполне грамотной и хорошо продуманной идеей, – эта маленькая модернизация значительно ускоряет ремонт судна».

И вот этим подарком пираты со второго корабля почему-то совершенно не сумели воспользоваться. Я же достаточно быстро с помощью инженерного дроида произвёл все нужные действия и процедуры, а затем перевёл работу судна на этот автономный контур.

«Полетаем пока так», – подумал я, решив отложить ремонт основной цепи на более спокойное время, скорее всего, в посёлке у шахтёров.

Закончив с ремонтом корабля, я запросил у охранного дроида, назначенного главным, рапорт о текущей обстановке на судне.

– Захват судна завершён на сто процентов. Все узловые и критично опасные точки находятся под нашим постоянным контролем. Захвачено и помещено под арест девять единиц противника. На настоящий момент дроидом, порядковый номер ДС [7]-2, производится инспекция и опись захваченного имущества на корабле противника. Будет завершена через двадцать минут.

– Хорошо. Инвентаризацию продолжить, результаты передать Ньютону. Охранение и патруль корабля продолжать в предыдущем режиме.

Я перевёл управление кораблём в автоматический режим, повторно проверил его состояние и решил, что он уже готов к транспортировке. А потому связался с «Драккаром».

«Ника, на связи капитан».

«Слушаю», – ответил искин.

«Этот рейдер полностью работоспособен. Управление кораблём восстановлено. Сейчас он находится в автоматическом режиме пилотирования. Искин переключён на подчинение новому владельцу, коим я назначил себя. И пока с ним всё. Бери его под свой контроль и выводи на параллельный нам курс».

«Принято».

Я собрал боевых дроидов и направился на «Драккар».

Свой корабль я направил в сторону рейдера пиратов, захваченного первым.

В этот-то момент и произошёл этот эпохальный обмен приветствиями между Рахутой и капитаном с корабля торговцев.

«Мне послышалось», – подумал я.

Но, повторно прокрутив запись разговора, чётко услышал произнесённое «аграфы».

«Вот и конец маскировке, – пронеслось у меня в голове. – Интересно, выпороть аграфку считается международным скандалом или это воспримут как новое педагогическое веяние?»